Найди меня в Поднебесье

Фануй поколебался, и, делать нечего, вышел. Хлопнула дверь. Шахига проводил его взглядом.

— Не слишком ли резко, Арэнкин?

— Не слишком. Если он достаточно умен, то это на пользу. Вернемся к делам.

Вечером Арэнкин поднимался от речной полыньи. Вдруг позади него метнулась еле заметная тень. Не успев сделать лишний шаг, Фануй уже летел вверх тормашками в сугроб. В другую сторону отлетел его нож.

— Похвально, — послышался голос сквозь забившийся в уши снег. — Наглость не самое плохое качество.

Фануй выбрался из сугроба и тут же плюхнулся обратно, инстинктивно уклоняясь от резкого свиста. Тонкий кончик кнута обжег его шею, едва не задев кадык.

— Встань.

Вокруг начали собираться любопытствующие селяне.

Фануй с горящими ушами снова начал подниматься. Ему показалось, что рука нага дрогнула, предвещая новый удар. Парень кувыркнулся набок, бросился плашмя в снег. Вынимать из-за пояса топор было некогда, но тут под руку попались невесть кем брошенные вилы. Фануй схватил их. И только когда обернулся, понял, что наг при желании мог бы уже не единожды сделать из него домашнюю лапшу. Но Арэнкин просто наблюдал. Черная змея кнута неподвижно лежала на снегу. Отступать было некуда. Крадучись, Фануй стал подбираться к нагу. Выбрал момент и молнией ринулся, наметился вбок, но в последний миг ударил точно вперед. Инструмент вылетел из рук, точно тростинка, обвитая гибкими кольцами, и упал в снег, Фануй скривился от боли и схватился за руку. На пальцах вспухла багровая полоса.

Арэнкин стоял, совершенно недвижимый. Фануй потянулся за топором, и тут кнут просвистел в пальце над его головой. Парень не успел удивиться, когда это он успел присесть, как кнут почти коснулся его щиколоток, и тело само собой подпрыгнуло. И кое-как увернулся от косого удара сверху. Затем снизу.

Наг выдержанно, в едином ритме наносил удар за ударом, пока, наконец, Фануй не выдохся и не оступился, упал наземь. Тонкая и смертоносная кожа коснулась его подбородка, задержалась на несколько мгновений и ускользнула. Сдерживая одышку, Фануй упрямо сжал губы и посмотрел нагу в лицо. Не выдержал, дернул глазами.

Кожаная змея послушно скрутилась в кольца.

— Встань, — спокойно повторил Арэнкин.

Фануй поднялся, стараясь держаться с достоинством. На боку у нага находился меч в черных ножнах. Он даже не прикоснулся к оружию. Много чести вынимать меч для такого сопляка… Предпочел отстегать, как щенка нашкодившего, да и то даже не приложил толком ни разу. Фануй почувствовал, как бессильное бешенство подкатывает к горлу. Посмеивались селяне, все же предпочитая держаться подальше.

— Посмотри мне в глаза.

Фануй повиновался изо всех сил, но хватило их ненадолго. Дернул подбородком, стал смотреть поверх плеча нага.

— А теперь, чтоб духу твоего рядом не было.

Арэнкин развернулся и ушел в темноту.

В тот вечер Арэнкин и Чаньунь засиделись допоздна в землянке старосты. Они внимательно изучали старые карты и вносили поправки. По лестнице спустилась Елена, окутанная морозным паром.

— Чаньунь, ты что, охраной решил обзавестись? — осведомилась она, разматывая шарф.

— О чем ты? — не понял жун.

…Фануй всю ночь простоял столбом на зимнем ветру, сжимая в руке копье. Арэнкин уже перед рассветом вышел из землянки и направился к своим воинам в общинный дом. Он и не посмотрел на закоченевшего парня. Фануй не старался привлечь внимание. Он просто молча смотрел в одну точку. Целый день он прыгал на месте, растирал пальцы друг об друга, отжимался от утоптанного снега, согласившись только на чашку чая, настойчиво предложенную Линой.

Возвращаясь после дневной разведки, Арэнкин вновь прошел мимо него, как мимо пустого места. Надвигалась метель. Ветер гулял вокруг селения, крадучись обходил его, кружил, точно хотел загнать в ловушку. Селяне ярче разжигали огни и старались держаться ближе друг к другу. Вой ветра напоминал о вое нежити.

Фануй не сходил с места. Упорство юноши соперничало с холодом. Он старался не смотреть на искры, вылетающие из входа в теплую землянку и мягко светящиеся просветы в крыше. Он был упрям. Вот уютный свет чуть приугас. Фануй прислонился спиной к столбу, скрестил руки на груди. Потом от нечего делать взял лопату и принялся разгребать снег возле подземного входа, которым Чаньунь почти никогда не пользовался.

Вдруг что-то прошуршало за землянкой, будто кто-то осторожно пробирался по глубокому снегу, не желая, чтобы его заметили. Затем шорох стал более внятным. Фануй поднял голову и увидел темную фигуру, которая ползла по крыше.

— Эй, кто там?! — крикнул он.

Фигура затаилась, распласталась по скату. Фануй подобрал камень и швырнул. Но фигура вместо того, чтобы отозваться или задать стрекача, внезапно скользнула к дымоходу. Не раздумывая, Фануй нырнул в подземный вход.

— Проснитесь! — закричал он, сообразив, что его голос достигнет цели быстрее, чем он сам. — Вор!