Найдите эту женщину

И тут я вспомнил:

— Можно воспользоваться вашим телефоном? — спросил я.

Он придвинул аппарат через стол, а я позвонил в “Дезерт Инн” и попросил меня соединить с комнатой Коллин. Она ответила мне сонным голосом.

— Хэлло, — заговорил я, — я как-то не подумал, что вы уже спите...

— Шелл? Это вы?

— Угу. Послушайте, все кончено. Сегодня вечером я отправляюсь в Лос-Анджелес, но я должен вернуться через пару дней на дознание к коронерам.

— Что случилось? Вы в порядке?

— Да. Я был занят данным делом всю ночь. Сейчас мне кажется, что я бы не смог повторить все сначала, Коллин.

Наступила небольшая пауза, во время которой я сонно моргал на противоположную стену, потом она сказала:

— Вы возвращаетесь в Лос-Анджелес? Но вы же хотите снова увидеться со мной, не так ли? Вы зайдете ко мне?

— Конечно!

Я подумал, что после той заварухи, в которой я побывал прежде, плюс события сегодняшней ночи, могло случиться так, что в комнату Коллин меня пришлось бы тащить на носилках. Но теперь-то я непременно побываю там.

На всякий случай я добавил:

— Если мне удастся это сделать... — я зевнул, — послушайте, дорогая, почему бы нам не поехать туда вместе? Вы хотите...

Я замолчал. Как раз в тот момент, когда я зевнул, раздался щелчок в трубке, и до меня дошло, что Коллин без всякого на то основания прервала наш разговор.

Я взглянул на Хоукинса с открытым ртом.

Он усмехнулся:

— Вы, несомненно, сердцеед!

— В чем дело? Почему она повесила трубку? Что...

Хоукинс заговорил слащавым голосом...

— Мы увидимся, дорогая... я зайду к вам, дорогая... если мне удастся сделать это, дорогая.

До меня дошло, и я застонал.

— Проклятие! Я подумал о том, что я до такой степени устал, что....

Бессмысленно ему объяснять.

Я снова позвонил ей, но не дождался ответа. Какого черта? Придется ехать в отель и лично улаживать это недоразумение.

Однако я не мог немедленно уйти. Мы сидели спокойно какое-то время и курили сигареты, которые мне показались отвратительными, потому что я выкурил их уже слишком много. Во рту у меня был какой-то противный привкус. Хоукинс ознакомил меня с некоторыми данными, о которых я до сего времени не знал.

Нилс Абель, лысую голову которого я стукнул в аэропорту, получил солидную трещину в черепе и находился в больнице. Его напарник, Джо Файн, скрылся, но на его след напали. Лохматый Ллойд, фамилия которого, как оказалось, была Вивер, не умер от ножевой раны, как я опасался. Но он был вообще больным человеком, так что в любом случае дни его были сочтены.

Что касается меня, то Хоукинс был убежден, что каждый раз я действовал в целях самообороны, сражался за свою жизнь, а вовсе не пытался скрыться от правосудия. Сам он был в восторге от возможности наконец-то закрыть дело о гибели Биг Джима. Мне пришлось отвечать на множество вопросов, но Хоукинс заверил меня, что жюри коронеров вынесет вердикт об “оправданном” убийстве, скорее всего не будет предварительного слушания дела.

Я думал об этом и о людях, проходивших по делу. До чего все в мире странно устроено! Изабел ожидают тяжелые испытания, в которых она станет винить кого угодно, кроме самой себя, а Гарвей Эллис ничего не нарушил с точки зрения закона. Теперь я знал, что все то, что по словам Эллиса он сообщил Картеру” на самом деле успел выяснить Картер и передал ему. Но на какое-то время я был обманут.

Каждый раз, думая об Изабел и о том, что ее ожидает, я сомневался, что жюри вынесет смертный приговор этой миловидной блондиночке. Она сумеет их разжалобить. В Неваде использовали для казни газовую камеру. Она вполне ее заслуживала. И все же такого наказания я ей не желал.

Глава 22

Голливуд показался мне прекрасным, как это всегда бывало, когда я уезжал на какое-то время. Но чувствовал я себя паршиво. Я продал свой старенький “кадиллак” на металлолом, прежде чем достал билет на дневной самолет из Лас-Вегаса. И расстался с этим городом в последний, в четвертый по счету день Эльдорадо, и уже одно это было веской причиной для дурного настроения. Но была еще и другая.

Даже тот факт, что я заработал на этом деле тысячу девятьсот долларов, которые теперь раздули мой бумажник, не слишком меня радовал.

Прибыв в Лос-Анджелес, я остановился, чтобы повидаться с Эллисом по вопросу, который сообщил мне в телеграмме Сэм, и получил причитающиеся мне деньги прежде, чем сообщил хотя бы слово о “его дочери”. Должен добавить, что после того, как я от него ушел, за Эллиса принялась полиция, которую заинтересовали двести шестьдесят тысяч на его банковском счету.

Когда я окончательно освободился и зашел перед отлетом в “Дезерт Инн”, Коллин уже не было. Она уехала, ее комнату занял кто-то другой, а дежурная по этажу подтвердила, что она выписалась.

Я не мог ничего понять. Даже если она неправильно истолковала мои сонные речи по телефону, мне не верилось, что она в ярости куда-то уехала. Я не ожидал от нее несолидного, а тем более неразумного поступка.

И должен сознаться, мне ее действительно не хватало.

Я вышел из такси, доставившего меня в отель “Спартанский”, вошел внутрь, остановился внизу и спросил свой ключ. Портье подмигнул мне: