Наёмница: любовь и две личины Элоизы

Кстати, бо́льшая часть столичного дна все эти годы считала меня мужчиной. Даже если кто-то утверждал, что это не так, обычно ему не верили: я считалась сильнейшим магом и воином, а женщины, по всеобщему убеждению, были на это не способны. Поэтому и в борделе меня воспринимали, как юношу и довольно смазливого (я тогда была без маски). Фиата тоже считала меня парнем.

При моем появлении в то утро она начала кричать, как сумасшедшая, и бросать в меня всем, что попадалось под руку. Я пыталась успокоить ее, но она смотрела на меня безумными глазами и не узнавала. И тогда я заперла дверь и просто разделась. Натянула на себя одно из ее полупрозрачных платьев, распустила волосы и превратилась в девушку. И только после этого Фиата смогла успокоиться в моих объятиях и даже уснуть.

Я приходила к ней две недели и повторяла это всё изо дня в день, пока в ее глазах не появилась осмысленность. Я смогла вытащить ее из рва смерти, но полноценно разум к ней так и не вернулся.

Из куртизанки она стала служанкой. При виде мужчин больше не кричала, в целом вела себя адекватно, но прикосновений к себе не переносила на дух. И только ко мне она относилась с особенным трепетом и доверием.

Для меня она стала несчастным умалишенным ребенком, для нее я – старшая сестра, для окружающих – мы любовники, но… это полный бред. Людям просто хочется судачить о ком-то…

Мы не виделись уже так давно, и я о ней, честно говоря, просто забыла…

И вот она пришла утешить меня, узнав о моем поединке.

Чтобы было легче с ней общаться, я сняла маску. Она уже видела мои увечья, поэтому от нее мне нечего было скрывать.

Но мне самой ничуть не легче. Она не может залечить мои душевные раны. Она и сама – несчастная душа, нуждающаяся в заботе… Но только вечно заботиться о ней я не могу.

Кстати, того изверга я долгое время пыталась найти, но у меня так ничего и не вышло. Он пришел слишком подготовленным и ушел, не оставив следов. Единственное, что осталось после него – стойкий запах жасмина в комнате, который не выветривался несколько дней. Но это – не зацепка, и ничем не помогло…

- Пантера, позволь мне позаботиться о своих ранах… - прервал мои размышления тихий голос Фиаты, но я отрицательно мотнула головой.

- Не стоит, я исцелю себя магией…

И начала чертить одну прекрасную руну. На душе даже потеплело, потому что она была творением моего дорогого учителя. Помогала при незначительных ранениях отлично. А вот глубокие раны были ей не под силу.

Руна вспыхнула золотом и, притянутая движениями руки к ране, мягко легла на кожу. Слегка защипало от усиленной регенерации, но боль мгновенно начала притупляться, позволяя мне расслабиться.

- Спасибо, Фиата, - прошептала я устало. – Ты уже иди, пока не стемнело. У меня все в порядке. Я скоро буду уходить…

Девушка кивнула и нехотя начала подниматься на ноги.

- Приходи, сестра, - прошептала она и растворилась в еще более сгустившейся темноте: день начинал клониться к ночи.

Я начала осторожно стирать с исцеленной руки остатки крови, когда вдруг прямо из тени ко мне бесшумно выступил… принц Леонард!

Я вздрогнула и даже задержала дыхание от неожиданности. Как он меня нашел? И для чего? Говорил же, что я на целый день свободна…

Мне стало неловко. Уже привычная сердечная боль растеклась в груди, а я поспешно поднялась и поклонилась ему.

Я ожидала чего угодно от принца: упреков, вопросов по поводу изорванной одежды и остатков крови, сурового лица, но он лишь коротко сказал:

- Пойдем, Эл! – голос его прозвучал устало. – С нами хочет встретиться король…

- Король??? – пробормотала я в ужасе и почувствовала, что у меня земля уходит из-под ног. – Но… почему?..