Найти свой остров

– Останутся, уж извините, мадам. Да они смирные, тихонько посидят, а вы спать ложитесь. Максим Николаевич, вот же я, голова два уха, едва не забыл. Телефончик-то ваш утонул, надо понимать, так вот вам новый, нужно, чтоб связь была. Все, счастливо оставаться, и не беспокойтесь – найдем мы вашу подружку, из-под земли достанем!

– Не надо – из-под земли!

– Ну, это поговорка такая. А ребята с вами побудут, мало ли что…

Ника беспомощно взглянула на шкафоподобных «ребят».

– Там суп есть, будете?

Они переглянулись, посмотрели на шефа и сделали каменные лица:

– Никак нет!

– Глупости какие. Идите, поешьте. Максим, ты своих служащих моришь голодом?

– Никак нет. Идите, ребята, похлебайте горячего. Я никуда не денусь.

Матвеев глянул на часы – двенадцатый час, за окном темень, где сейчас может быть рыжая Лерка? Она ушла домой и живет-то совсем рядом, куда она могла подеваться?

Зазвонил телефон, и по цифрам Матвеев узнал номер Паши Олешко.

– Максим Николаевич, тут такое дело…

– Не тяни резину. Нашли?

– Нашли, далеко искать не пришлось, в подвале ее же дома. Голова проломлена, ни денег, ни документов, ни драгоценностей при ней нет, под ограбление сработано.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Кто-то допрашивал ее. Вокруг рта видны следы клейкой ленты, на шее – след от шокера. Вырубили, обездвижили, оттащили в подвал, подождали, пока придет в себя, допросили – и в расход, типа, ограбили даму, и все тут…

– Так она…

– Жива, но – только не знаю, довезем ли. Уже вызвали знаменитого Круглова Валентина Семеныча, едет. Вы там своей даме как-то втолкуйте аккуратней, она хоть и крепкая с виду барышня, а душа у нее детская, вот что я вам скажу.

Матвеев машинально сунул трубку в карман и потер лоб – как можно сказать такое «аккуратней», он понятия не имел. Но лучше сказать это на кухне, когда она чем-то занята, чем когда они останутся вдвоем, и он не будет знать, как ее утешить.

– Ника…

Нике не пришлось объяснять аккуратней. По одному виду Матвеева она поняла, что стряслась беда, и возможно, непоправимая, что теперь делать, она не знала, потому что Лерка была ее опорой, ее спасательным кругом…

– Она жива, ее везут в больницу. Ребята нашли Леру очень быстро, – Матвеев торопился сказать, что все не так уж плохо. – Кто-то напал на нее в подъезде ее дома, череп проломлен, но она жива, и хирург Круглов уже едет…

– Семеныч вытащит Лерку, если есть хоть один шанс, он ее вытащит! Надо Лариске позвонить, и…

Звук сотового из кармана вернул Нику в равновесие. Так и есть, это звонит Лариса.

– Иди к Ирке, Ника. – Лариса говорит спокойно, но Ника чувствует напряжение в голосе. – Забери ее к себе, не надо ей одной.

– Как?..

– Все непросто, но Семеныч готовит Леру к операции. Будут новости – позвоню. У нее группа крови…

– Первая положительная, как у меня!

– Возможно, потребуется переливание, сейчас ночь, и…

– Я приеду. Марк побудет с Иркой, ее к нам приведут, есть тут граждане, которые годятся для этого. А я сейчас приеду.

– У меня тоже первая положительная, я с тобой поеду. Ребята, вам сейчас выдадут адрес, приведете в эту квартиру девочку и останетесь здесь. Ясно? – сказал Матвеев.

– Но Павел Иванович велел…

– А я вам велю другое. – Матвеев упрямо взглянул на охранников. – И что вы станете делать?

– А ничего. Руслан пойдет за девчонкой, а я поеду с вами. И все будет ладно. Звоните девочке, хозяйка, чтоб она Руслана впустила.

– Я позвоню. – Марк, уже вполне проснувшийся, всем своим видом показывал, что все слышал. – Мам, езжай, может, Лере кровь уже сейчас нужна.

– И то. Давай, Макс, мешкать нечего.

Ника гонит машину по пустым улицам, наплевав на перекрестки и светофоры, – где-то там ее Лерка борется со смертью, и она не позволит ей проиграть. Потому что есть Ирка, есть они с Мареком, есть их клуб – дело всей жизни, можно сказать, и умирать сейчас совершенно не ко времени, тем более что еще кошки приедут, те самые, стеклянные, а это нужно Лерке увидеть обязательно!

– Ника, все будет хорошо, вот увидишь.

– Лерка… она не такая везучая, как я, понимаешь? Вот я – да, страшно везучая, мне всегда фартит, а Лерке нет, ей все с боем дается, и теперь…

– Теперь она победит. Она же всегда побеждает, да?

– Да. Мы вместе.

– Вы и сейчас вместе. Ты же везучая, а большего невезения, чем потерять лучшую подругу, и представить невозможно.

– Ты прав. Черт подери, ты прав! – Ника нажала на газ. – Все, вот больница, добрались. Вытряхивайтесь.

Матвеев снова входит в приемный покой, там их уже ждет Лариса – он плохо запомнил ее лицо с первого раза и сейчас рассматривает стройную невысокую женщину с усталыми серыми глазами, маленьким носиком и строгим ртом.

– Готовы к переливанию? – Лариса ведет их, переодетых в халаты и бахилы, по больничному коридору. – Максим, вы не болели болезнью Боткина? Потому что о Нике я знаю все, а вы…

– Нет.

– У вас нет известных противопоказаний для донорства, как то: туберкулеза, венерических болезней, сердечно-сосудистых заболеваний, псориаза, астмы, заболеваний почек и печени и…

– Нет, ничего такого. Не болел, не привлекался, не пребывал на оккупированной территории.