Наивный человек среднего возраста. Не хвали день по утру

— А вы смотрите на мир довольно пессимистически, — говорю я, покачивая в пальцах стакан с двумя айсбергами.

— На мир — возможно, — кивает он. — Но не на бизнес. Ведь ваш бизнес базируется именно на этой механике: пока существуют люди, будут и преступления, а для преступления необходимы инструменты. Оружие! Дорогой мой, все грабежи, резня, войны, прежде чем воплотиться в жизнь, разыгрывались в чьем-то воображении. Если они не вызревают как замысел, то вряд ли перерастут в действие. Суд старается установить: умышленное преступление или нет. В политике такое исследование излишне. Любое политическое злодеяние — умышленное, и, прежде чем стать преступным актом, оно было преступной мыслью. Если в данный момент где-то в мире возникает кризис или военное столкновение, можете держать пари, что этот, казалось бы, случайный инцидент был хорошо продуман.

— Мне кажется, что вы немного отклонились от маршрута, — замечаю я и тянусь к стакану.

— Наоборот, я иду прямо к цели, — возражает гость, также беря свой стакан. — Эволюция оружия может произойти не количественным нагромождением, а приобретением нового качества. Человек творит не только мускулами, но и мыслью, следовательно, и оружие тоже надо направить против мысли. Понимаете?

— Нисколько.

— Дух — вот сфера нового оружия, дорогой мой. Дух! Спирит! — с пафосом провозглашает Франк.

— Спирит! — подтверждаю я, беря бутылку. И, пронзенный внезапной догадкой, добавляю: — Операция «Спирит»!

— Вам и об этом известно! — с ноткой разочарования в голосе говорит краснощекий. И чтоб показать мне, что он тоже в курсе, уточняет: — К вашему сведению, это не операция, а целая программа.

— Я слышал, — подхватываю я.

— Программа уже выполняется.

— Вы меня пугаете, Франк.

— Почему? Что же страшного в моих словах?

— А то, что это означает конец общеизвестного оружия. А конец общеизвестного оружия…

— …означает конец бизнеса, — завершает гость. — Ничего подобного, дорогой мой. Вы напрасно боитесь за свой бизнес. Речь идет не о легком оружии, а о широких операциях. Легкое оружие и дальше будут изготовлять, поэтому вам нечего бояться.

— Это хорошо, Франк.

— Не знаю.

Он делает знак кельнеру, красноречиво поднимая вверх два пальца. Этот пузан, кажется, хочет подпоить меня. Черта лысого! Я замечаю, что он сам уже не очень уверенно чувствует себя во времени и пространстве.

— Я считал, что все эти нервно-паралитические газы уже давно уничтожены, — пускаю пробный шар.

— Уничтожены! — сводит реденькие брови краснощекий. — Фирма «Шольцбергер» в Гамбурге и до сего времени производит их. Сколько тонн табУна или фосгена вам надо?

— Это товар не для меня.

— Только, дорогой мой, вы ошибаетесь, если думаете, что в программу «Спирит» включены столь примитивные вещи. Да, примитивные, ибо они созданы, исходя из старых принципов.

Он делает большой глоток разведенного лимонадом скотча, причмокивает и повторяет:

— Именно по старым критериям. Когда несколько лет тому назад был изготовлен ЛСД—25, некоторые мудрецы из Пентагона решили, что открыли новое оружие. Но потом оказалось, что препарат этот невероятно дорогой для того, чтоб начать его массовое производство. Тогда вдруг появляется пресловутый «Би-Зет», и генералы ухватились за него. Испытывали даже во Вьетнаме. Фантастический эффект! Но и это все старые критерии.

Он снова отпивает из рюмки и повторяет:

— Да, старые критерии. Потому что это оружие опять-таки надо доставлять и сбрасывать с самолетов. Это означает начало войны. А если начнется война, то никто не будет ждать, пока вы будете окуривать его своим «Би-Зетом». Взлетят ракеты — и готово!

— Но операция «Спирит»…

— Я уже говорил, что это не операция, а целая программа, дорогой мой. И чтоб понять ее, надо мыслить немного иначе. Представьте себе лучи, волны или что-то в таком духе, которые, коснувшись человека, лишают его возможности мыслить, соображать, реагировать. И представьте себе, что это невидимое бесшумное оружие будет незаметно нацелено на кого надо и когда надо. Никто ничего не подозревает, никто ничего не чувствует, не ударила ни одна пушка, а война уже выиграна, ибо у противника парализовано то, без чего человек не является человеком, — мысль.

— Вы меня огорчаете, Франк. Я не допускаю, что вы всерьез верите в эту фантастику.

— Все, чего мы достигли, было когда-то фантастикой, — спокойно отвечает гость. — Именно поэтому я и стараюсь втолковать вам, что все создается человеческим мозгом, что мысль…

— Человеческий мозг… мысль… Вы совсем увязли в проблемах философии, — звучит приятный голос Мод.

— Мы с удовольствием увязли бы и в других проблемах, если бы вы пришли позднее, милая, — бормочет Франк, явно недовольный тем, что ему не дали договорить.

Я тоже не очень доволен неожиданным появлением дамы. Хотя, честно говоря, не думаю, что краснощекий мог бы изложить мне конкретные детали программы «Спирит» — вряд ли его подробно ввели в курс дела.

— Вы не голодны? — спрашивает Мод. — Я могла бы предложить «Дионисус». Это как раз напротив.