НАКАНУНЕ. 23 АВГУСТА 1939 г.

Хадсон ответил, что он согласен со мною в изложении хода событий за последние годы, а также ошибок западных государств, но должен возражать лишь против наших подозрений, будто Чемберлен и в сентябре хотел натравить Германию на нас (я ему этого и не говорил). Никаких таких намерений у Англии не было и нет. Из того, что я сказал, ему, однако, ясно, что открывается новая страница в отношениях между нашими странами. Он хочет поразмыслить над сказанным мною и вновь поговорить перед отъездом. О маленьких странах он говорил в чрезвычайно пренебрежительном тоне, как и о Лиге наций, которая только теоретически говорила о войне и поэтому ничего не могла предпринять. Я несколько поспорил с ним насчет значения малых государств и Лиги наций.

О своем варшавском визите Хадсон говорил, что он улаживал главным образом некоторые конфликты торгового характера. Он вынес впечатление, что Польша будет драться, только если нападут на ее территорию или даже на коридор, хотя Данциг она, вероятно, сдала бы без боя. Бек говорил ему, что союз с Румынией предусматривает лишь нападение с нашей стороны. Ответа на английское предложение Польша к моменту его отъезда еще не дала. Литвинов»[217]

.

Вот объясните, пожалуйста, хотя бы самим себе, зачем надо было рассыпаться во всяких любезностях перед этим Хадсоном при встрече с ним 23 марта, если до этого в записке от 20 марта Литвинов, в общем-то, вполне серьезно и с некоторой долей обиды высек те же Англию и Францию?! Только ли дипломатический политес вынудил его к этому?! Ведь в сущности-то Литвинов этой запиской подводил печальные итоги своей яро прозападной политики и, как бы взывая к своим визави на Западе, пояснял, за что его снимут с поста наркома в ближайшее время.

Но еще более того попытайтесь хотя бы самим себе объяснить смысл телеграммы Литвинова от 22 марта 1939 г.: Телеграмма народного комиссара иностранных дел СССР М. М. Литвинова полномочным представителям СССР в Великобритании и Франции И. М. Майскому и Я. З. Сурицу:

«Сегодня в 20 часов заявил Сидсу следующее: "Солидаризируемся с позицией британского правительства и принимаем формулировку его проекта декларации. Представители Советского правительства незамедлительно подпишут декларацию, как только и Франция и Польша примут британское предложение и пообещают свои подписи. Для придания акту особой торжественности и обязательности предлагаем подписать премьер-министрам и министрам иностранных дел всех четырех государств".

Далее я высказал пожелание, чтобы было предложено присоединиться к декларации четырех государств не только Балканским странам, о которых говорил Галифакс, но также соседним с нами Финляндии и Балтийским странам, а также Скандинавские.

Для Вашего сведения сообщаю, что без Польши и мы не подпишем. Сидсу я пока этого не говорил, т. к. он меня не спрашивал, как мы поступим в случае отказа Польши. Предупредил Сидса, что завтра дадим наш ответ в печать. Декларация может быть подписана отдельно во всех четырех столицах и вручена там английским послам. Нарком»[218].

Вы что-нибудь поняли?! И двух-то дней толком не прошло с того момента, как он передал свою записку Хадсону, в которой достаточно резко охарактеризовал многолетнюю политику Англии и Франции. Резко отозвался о никчемных болтологических совещаниях, к которым призывала Англия. И вот на тебе, «солидаризируемся с позицией британского правительства»!? Ну, и что это должно было означать?! Что Литвинов уже открыто пытался привязать СССР к британской колеснице?! А знаете, чем кончилась вся эта бодяга, начавшаяся с британской провокации о германском ультиматуме Румынии, а кончившаяся проектом британской декларации о болтологических совещаниях? Опровержением ТАСС. Потому что Советскому Союзу пришлось опровергать и отвергать то, чего он вообще не делал!

Сообщение ТАСС от 22 марта 1939 г.

«Заграничная печать распространяет слухи, будто Советское правительство недавно предлагало Польше и Румынии свою помощь на случай, если они сделаются жертвами агрессии. ТАСС уполномочен заявить, что это не соответствует действительности. Ни Польша, ни Румыния за помощью к Советскому правительству не обращались и о какой-либо угрожающей им опасности его не информировали. Верно лишь то, что 18-го сего месяца британское правительство, уведомив Советское правительство, что имеются серьезные основания опасаться насилия над Румынией, запрашивало о возможной позиции Советского правительства при такой эвентуальности. Советское правительство в ответ на этот запрос выдвинуло предложение о созыве совещания представителей наиболее заинтересованных государств, а именно Великобритании, Франции, Румынии, Польши, Турции и СССР. Такое совещание, по мнению Советского правительства, давало бы наибольшие возможности для выяснения действительного положения и определения позиций всех его участников. Британское правительство нашло, однако, это предложение преждевременным».[219]