Накануне

– Понятно, – отвечает комиссар, хотя лицо его выражает полное непонимание, подозрительно косится на мой иностранный костюм, большой кожаный чемодан с иностранными наклейками и лезет в свой разъездной чемоданчик, достаёт оттуда бутылку водки и встаёт. – а я выпью с друзьями, они у меня в соседнем вагоне едут.

"Правда", передаваемая из купе в купе и уже основательно зачитанная пассажирами нашего спального вагона, вообще стала настоящей информационной "бомбой": на первой полосе – сам указ Верховного Совета, фотографии Меркулова и Берии с их краткими биографиями, а внизу – маленькое сообщение озаглавленное: "В Главном Управлении Пограничной и Внутренней Охраны НКВД ССССР", которое гласило, что 30 января 1938 года при незаконном переходе советской границы задержаны Троцкий Лев Давидович и его сын Седов Лев Львович. Задержанные этапированы в Москву.

"Решились-таки пойти на открытый процесс… похоже, грядёт новая волна репрессий… надеюсь и в этот раз не сорвется она в кровавый водоворот… нет, не должна ведь ещё и архив "демона" заполучили, значит бить будут прицельно, а не по площадям…. да и люди, пришедшие к руководству НКВД другого склада…. но всё равно нужно быть готовым к пополнению СКБ новыми заключёнными". – Вытягиваюсь на полке, под ровный стук вагонных колёс в голове замелькали обрывки мыслей.

* * *

– Очень приятно познакомиться, Алексей Сергеевич, – крепко жмёт мне руку Меркулов, невысокий, крепко сбитый мужчина лет сорока с военной выправкой в хорошо отглаженном костюме. – зовите меня Всеволод Николаевич.

– Приехал, Чаганов, молодец, – в кабинет врывается Берия. – уже познакомились? Хорошо. Завтра утром отчёт о командировке чтобы лежал у меня на столе… Присаживаемся. (Мы с Меркуловым синхронно исполняем команду, Берия остаётся стоять перед нами). Слышал уже о Троцком?… (Киваю головой). К тебе в КБ из Красноярска перевели его сына Сергея Седова. Он отбывал там пятилетнюю ссылку, работал на машиностроительном заводе инженером…

"Как в воду глядел насчёт пополнения".

– Дай ему дело Седова. – Повинуясь жесту наркома Меркулов уже выкладывает передо мной три пухлые папки. – Скоро из Красноярска приедет его жена с двухлетней дочкой, устроишь её в общежитии неподалёку, устрой на работу.

– Я так понимаю, что готовится открытый процесс над Троцким? – Вклиниваюсь я с вопросом.

– Правильно понимаешь, Чаганов. – Удовлетворённо хмыкает Берия, прекатываясь с пятки на носок и обратно. – Не исключена встреча Седова с Троцким. Работать с сыном будут другие люди, твоя задача – создать ему благоприятную обстановку: интересную работу, встречи с женой, дочерью… Знаешь что, устрой жену к себе в КБ, пусть встречаются чаще. Задача понятна? Хорошо. Дело из кабинета не выносить. Пойдёмте ко мне в кабинет, товарищ Меркулов, буду вас представлять подчинённым.

* * *

– Здравия желаю, гражданин начальник!… – Худощавый молодой человек, завидев меня входящего в "красную комнату", пружинисто подскакивает со стула.

– Сидите, Седов. – Поворачиваюсь к стоящему у двери вохровцу. – Подождите за дверью.

Два внимательных глаза неотступно следуют за мной, пока я занимаю место напротив.

– Моя фамилия Чаганов, я – начальник этого СКБ.

"Высокий лоб, голубые глаза, начинающие редеть прямые рыжеватые волосы. Сколько ему?… Скоро тридцать".

– Скажите, Седов, в вашем деле написано, что вы окончили Московский Механический Институт. Я учился в Ленинграде, может быть поэтому не слыхал о таком.

– Так в конце двадцатых назывался механический факультет Московского Высшего Технического Училища. – Брови Седова от удивления подпрыгнули вверх. – Сейчас он после отделения в 1930-м называется Механико-Машиностроительным…

Внимательно слушаю собеседника поощрительно кивая.

– … по окончанию института в 1930 году был оставлен на преподавательской работе, читал теплофизику в Аэромеханическом училище, теперь Московский Авиационный Институт. Замещал там должность провессора. В Научном Автомоторном Институте (НАМИ), сейчас Автотракторном, под руководством профессора Бриллинга написал книгу по расчётам дизелей. В 1935-м приговорён Особым Совещвнием у пяти годам исправительно-трудовых лагерей, приговор был заменён на пять лет ссылки в Красноярск. На машиностроительном заводе занимался постановкой валового производства дровяного газогенератора, моей конструкции. В 1937 году обвинялся во вредительстве, был арестован, но обвинения не подтвердились и я снова был возвращён в Красноярск. Разрешите один вопрос, гражданин начальник?

– Задавайте.

– Меня к вам переводят окончательно или на время процесса над отцом и братом? – Заключённый задерживает дыхание.

"Неплохая осведомлённость о событиях на воле. Хотел бы я сам знать"…

– Это мне неизвестно. Я – не следователь и не прокурор. Ближайшее время вы будете находиться здесь. Ваша жена и дочь тоже уже едут сюда. Кто она, кстати, по специальности?

– Инженер-механик, моя бывшая студентка, отличный специалист… – Надежда загорается в глазах Седова.