Накануне

Тот же голос, строгий, спросил низким, почтительным переливом:

— Разрешите его допросить, ваше императорское высочество?

Великий князь? На лбу Волчеца выступил пот.

Высокий военный, в кресле у окна, небрежный, нога на ногу, кивнул.

Великий князь Михаил Александрович! Как он сразу его не узнал?.. Впрочем, и в голову ж прийти не могло, чтобы в градоначальстве, ночью…

— Говорите. В чем ваше спешное донесение?

Голос раздраженный, презрительный. Волчец захлебнулся слюной:

— Насчет боевого рабоче-солдатского штаба. Большевистский комитет городской организовал…

Один из генералов перебил недоуменно:

— Позвольте! Да ведь комитет, — здесь только что было доложено, арестован.

— Новый, — пробормотал Волчец. — Новый избрали…

— Новый? — генерал покачал головой. — Ну, живучи… Так что? Какой там… штаб?

— Рабоче-солдатский, — повторил Волчец. — Для руководства завтрашним восстанием.

— Восстанием? — переспросил великий князь, нетерпеливо сдвигая брови. — Что такое? Какое восстание?

Волчец, вытягиваясь и волнуясь, доложил: о дружинах, оружии, о павловской роте, о Литейном районе, об Арсенале. Великий князь остановил, гадливо морщась:

— Вы чепуху несете. По сведениям Александра Дмитрича (он наклонил слегка голову к соседнему креслу, на котором, тесно зажавшись в угол, сидел, подергивая ртом и скрючась, штатский, особенно внимательно слушавший Волчеца), волнения в рабочих районах стихают, фабричные — по крайней мере значительная часть — завтра приступят к работам. Полагаю, что данные министра внутренних дел достовернее ваших… безответственных, так сказать, сообщений. Что касается войск, ложь очевидная: войска ревностно исполняют долг, павловская рота выдала зачинщиков, они уже сидят в казематах. А в отношении вашего… «штаба»… Где он?

— На Выборгской, — горбя плечи, доложил Волчец. — Адрес я знаю. Я с этим и ехал. Но по несчастному случаю запоздал. Шина лопнула на самокате… полдороги пешком. Теперь уже разошлись, наверно: никого не застанешь.

— А были? — криво усмехнулся князь. — Сомневаюсь. Как вы докажете, что они «были», если их и следа нет. Сказки для детей. Можете идти.

Глава 35

Генеральская диспозиция

Волчец вышел, пошатываясь, низко наклонив голову. Следом, насупленный и взъерошенный, проковылял охранный чиновник. Но как только закрылась дверь, поднялся один из генералов. И голос его совсем не по-генеральски был прерывист и нервен.

— По долгу присяги, ваше высочество, считаю себя обязанным заявить. При этом… прохвосте не считаю возможным, но… конфиденциально, так сказать… К сведениям агента-провокатора безусловно необходимо весьма прислушаться. Особенно — донесение о предстоящем покушении на Арсенал. И в части, касающейся войск. Колебания, безусловно, имеются…

Великий князь поднял глаза на генерала:

— Вы же сами вчера донесли его величеству верноподданнейшим рапортом, что войска выполняют долг выше всяких похвал.

Генерал смешался:

— Так точно… Но тем не менее. Отрицать наличие опасных настроений нельзя. Инцидент с павловцами не случаен… И не только в пехотных частях, но даже казаки…

— Если я верно понял генерала Хабалова, — сказал, презрительно оттопыривая губу, великий князь, — он не вполне уверен в своих войсках. Как же вы предполагаете выполнить только что полученное категорическое повеление его величества — завтра же прекратить беспорядки в столице?

Хабалов слегка развел руками:

— Я исполню свой долг… Но, ваше высочество… Как можно ручаться… Если бы беспорядки… На знаменах нынче — простите, крамольное слово… "Долой самодержавие"… Это не простой голодный бунт, который можно шутя расхлестать нагайками, это революция, ваше высочество.

Михаил резко отодвинул кресло и встал.

— Кто не уверен в победе, тот еще до боя разбит. А кому в бесчинстве черни чудится революция, тот… Вам придется сдать командование гарнизоном, генерал. Генерал Беляев того же мнения, я полагаю?

Высокий, худой, узколобый, в генштабистском мундире, поклонился поспешно.

— Как военный министр вы имеете право назначения. Я лично считал бы… — Михаил повел взглядом по комнате.

— Генерал Зенкевич? — поймав направление «высочайшего» взгляда, быстро сказал Беляев. — Я именно предполагал… Я тотчас отдам приказ.

Сутулый и узкоглазый генерал выпростал зажатое ручками кресла толстое тело и, встав, поклонился великому князю мешковатым, невоенным поклоном. Михаил милостиво улыбнулся ему.

— Как вы предполагаете действовать, ваше превосходительство?

Зенкевич подошел к плану города, огромному, прибитому к стене.