Нахалка на его голову

Влад.

Обо всём сказанном пожалел сразу же, едва она вышла из машины. Этот её потухший испуганный взгляд! Чёрт возьми, ну не так, не так надо было с ней! Проводил взглядом её фигурку с опущенной головой и поникшими плечами и разозлился на себя ещё больше.

Заметил, как качнулась, ухватившись за стену, и мощная волна сочувствия смела на хрен всю ревность и злость. Обнять, успокоить, объяснить иначе, спокойно и по-доброму, как делал всегда, и всегда получалось! Дёрнул дверную ручку и вышел из машины:

- Арина!

Только подол платья мелькнул, и дверь захлопнулась. Дурное предчувствие тут же закралось в душу. Почему-то вспомнил её слова на острове и доверчивый взгляд огромных глаз: «Не оставляй меня больше никогда, слышишь?» «Даже на полчаса?» «Даже на полчаса».

Не так надо с ней, не так! Моя девочка, податливая и послушная в умелых руках. С такой нельзя применять грубую силу, да и зачем, если всего, абсолютно всего можно добиться от неё исподволь терпением и лаской? Умело и хитро подвести к нужным решениям, выставив всё так, будто они – её собственные. Ведь давно понял, как это работает с ней! Чёрт.

Просто она застала врасплох. Выбила почву из-под ног своим заявлением про Макса, мать его, Старского! А перед глазами тут же всплыла картинка с водопада, где этот говнюк слюнявит её и лапает своими мерзкими руками, которые мало переломать!

Чёрт. Ладно, всё закончится и будет время нормально поговорить. Целая ночь впереди, чтобы добиться её прощения и показать, как она мне нужна. Главное поскорее закрыть уже эту тему с проектом и Старским. И всё будет хорошо, и никаких больше ссор, ни одного грубого слова!

Сделал несколько звонков, раздражённо переключил несколько треков. Долго сидел, барабаня пальцами по рулю и уставившись в одну точку.

Смутное чувство тревоги лишь нарастало. Вышел из машины и решил пройтись. Вывернул из тёмного внутреннего дворика на оживлённую улицу. Вечер пятницы, несмотря на поздний час, на улице полно людей.

Какой-то паб, забитый под завязку, где на большом экране видеотрансляция финала реалити-шоу. Свободное место нашлось только за барной стойкой. Сел и заказал двойной эспрессо.

На экране Яблоков закончил расшаркивания с приглашёнными звёздами и переключился на Старского. Засранец хорош в чёрном смокинге, и как к такому не ревновать? Сплошной глянец, а уж что у него в штанах – пойди разберись, верить или нет этому Валере. Не самый надёжный источник.

Вальяжно развалившись в кресле, Макс отвечал на вопросы Яблокова, сверкая улыбкой и бриллиантом в ухе:

- Я много обжигался в своей жизни и перестал верить в любовь. Предполагал ли я, что встречу её здесь? – Макс хмыкнул и покачал головой. – Нет! Согласился ли участвовать исключительно ради пиара? Конечно! – Крупный план и взгляд в зал с поволокой. - Но небеса распорядились иначе. Всё изменилось, когда я встретил ЕЁ.

Аплодисменты.

- То есть это любовь?

Макс уверенно кивнул:

- Любовь с первого взгляда. Я сразу знал, что она будет стоять здесь в финале.

Дешёвые понты! Знал он, как же! Врёт и не краснеет!

- И эта девушка разделяет твои чувства?

Повисла пауза. Макс усмехнулся самодовольно, но сказал:

- А давайте у неё и спросим!

- В таком случае, не стану больше томить ожиданием тебя и зрителей. Я приглашаю на эту сцену наших финалисток. Две прекрасные девушки. Бесподобная Роза Королёва, наша нефтяная принцесса и украшение светской элиты.

Шагая уверенно и гордо, на сцену выплыла Королёва. Аплодисменты. Ведущий выдержал паузу. Я сделал глоток кофе и поморщился – слишком горький. Яблоков продолжил:

- И… открытие проекта, участница, которая не давала нам скучать с первого дня. Талантливая студентка Института кинематографии Арина Кострова. Драчливый гадкий утёнок, на ваших глазах ставший прекрасным лебедем.

Голос Яблокова утонул в овациях, раздавшихся вокруг меня. А я глаз не мог отвести от экрана, где показалась Ариша. Такая красивая. Камера выхватила лицо крупным планом, и я сразу понял – нервничает. Роза в своей стихии, Ариша – нет. Ничего, малыш, потерпи немного. Ты красивей в тысячу раз, и все это видят.

Её грудь слишком часто вздымалась, словно дыхание рваное и нервное. Дёрнулся уголок рта перед тем, как растянуться в милой улыбке. Пару секунд она смотрела широко распахнутыми глазами прямо в камеру. И я поймал этот момент, как тогда, когда наблюдал за ней через экран монитора. Я знал, что сейчас она думала обо мне, знала, что тоже её вижу. Незримая связь, какая-то мистическая, но отрицать её бессмысленно.

Нахмурился, заметив, что её руки бьёт мелкая дрожь. Если бы не знал, подумал бы, что она на грани обморока, но почему? К камерам давно привыкла. Дело в зрителях? Или… в чём?