Нахалка на его голову

- День добрый, я Михаил Андреевич, лечащий врач. Ну, как тут у нас дела? – Проверил капельницу. – Как самочувствие?

- Лучше всех. – Буркнула Арина и вся подобралась. Я подозрительно прищурился, уже догадываясь, что она задумала. Так и оказалось. – Можно мне уже домой?

- Домой? – Улыбнулся врач, что-то записывая. – А вы уверены?

- Да! Уверена-преуверена! Мне совсем-совсем хорошо!

- Не болтай ерунды. – Прошипел, глядя на неё, затем обернулся к доктору. – Не слушайте её, пусть лечится до конца, по нормальному.

- Не лезь, пожалуйста, когда не спрашивают! – Буркнула эта нахалка. – Сказала – мне лучше, значит - лучше!

- Прекрати, Арина! – Проговорил угрожающе, всерьёз опасаясь, что она вновь провернёт свой номер с отказом от больницы, как в прошлый раз со Снежинским. Но тогда было просто отравление, сейчас же – последствия анафилаксии.

- Сам прекрати! Я взрослая, могу решать! Я уже так делала! Что там подписать надо, доктор?

- Она не станет ничего подписывать, - прорычал я, сверля взглядом врача, затем угрожающе посмотрел на девчонку, - а останется здесь и долечится до конца!

Арина уже открыла было рот, чтобы ответить, но доктор выставил руки в успокаивающем жесте:

- Ну-ну, не надо ссориться! – Затем извлёк из широкого кармана тонометр и обошёл кровать со стороны руки Арины, которая была свободна от катетера. – Конечно, я вас отпущу, как только, так сразу, здоровых не держим, только больных.

Врач обернул руку Арины и нажал кнопку прибора, измеряющего давление.

- Семьдесят на сорок, - разочарованно развёл руками. – Если уйдёте сейчас, можете хлопнуться в обморок, разбить ваш очаровательный носик и оказаться у нас уже надолго. А можете прокапаться, как следует эту ночь, и уже завтра будете свободны. Как вам такой вариант?

- Нам подходит. – Ответил за неё. Арина метнула в меня яростный взгляд и насупилась.

- Чудно. – Кивнул доктор. – В таком случае, предварительно ориентируемся на завтра.

- Пожалуйста, позвоните мне, - протянул ему визитку. – Я заберу её. Без меня никуда не отпускайте.

- Как скажете. – Михаил Андреевич подколол визитку в карточку Арины. – Никуда не отпустим.

Арина закатила глаза и раздражённо поджала губы.

За доктором закрылась дверь, до слуха донеслось: «кем вы приходитесь пациентке?», «посторонним сюда нельзя», «ни в коем случае, пройдёмте со мной». Второй голос показался смутно знакомым, я сделал было шаг к двери, но шаги снаружи уже стихли. Да нет, не может быть, померещилось.

Снова обернулся к Арине. Она не смотрела на меня, задумчиво теребила край одеяла. Губы надуты, брови насуплены – сердится за то, что заставил остаться в больнице. Убрал руки в карманы и отошёл к окну. Внизу приехала скорая, санитары перегрузили кого-то на каталку и со всех ног бежали в приёмный покой. Нет уж, пусть будет злая, зато здоровая.

- Надеюсь, ты понимаешь, что это ради твоей же пользы. – Сказал, продолжая смотреть на больничный дворик, где пожилая пара прогуливалась под ручку.

Вместо ответа – раздражённое фырканье. Оглянулся и рявкнул:

- Осторожнее, там же иголка!

Арина вздрогнула и вернула на место руку, которую до этого опрометчиво согнула в локте. Поморщилась, глядя на меня и сказала тихо дрожащим голосом:

- Хочу, чтобы ты ушёл.

- Принести тебе что-то? Журналы? Фрукты? Воды?

Помотала головой и отвернулась. Вздохнул и присел на край кровати. Протянул было руку, чтобы на прощание коснуться её щеки, но сжал пальцы и поднялся:

- Тогда до завтра. Отдыхай и восстанавливайся.

Сердитое молчание. К чёрту, мне и в самом деле пора. Пора посмотреть внимательно записи с камер, чтобы выяснить, какая зараза причастна к попаданию клубники в шоколадную пасту.

Арина.

Облегчённо выдохнула, когда за ним, наконец-то, закрылась дверь. Вытерла мокрые щёки. К счастью, он не заметил слёз, и хорошо. Он пугает меня. Пу-га-ет. Не знаю, в какой момент это началось. Наверное, когда узнала правду о нём. О том, что лгал, что способен на предательство. И эти его диктаторские замашки – не для меня, нет.

Чётко поняла это в тот момент, когда отобрал газировку недавно в машине. Сегодняшний же день стал последней каплей. Не могу так, мне душно от этого контроля. Не моё, и человек не мой, нет. Как меня вообще угораздило так вляпаться? Но я всё правильно сделала, что порвала с ним.

Парадокс, но в тот момент моя голова была занята этим, а не анализом причины, по которой я оказалась на больничной койке. Все мои мысли по-прежнему занимал чёртов безопасник, а никак не таинственный недоброжелатель, подсунувший клубнику.

Надеюсь, он уже успел уехать. Тоскливым взглядом осмотрела серые стены казённой палаты, унылые жалюзи, дребезжащий холодильник со стоящим на нём чайником и видавшую виды тумбочку. И мне здесь придётся провести сутки, а то и больше! Хочу домой, домой хочу, к маме. Всхлипнула, мысленно жалея себя. Сердито отцепила от себя все трубочки. Поморщилась от боли, доставая катетер, и отбросила в сторону одеяло. Сказала – хочу домой – вот возьму, и поеду, и никто мне не указ!