Находка на Калландер-сквер

Стареющий мужчина, успешный, уверенный в себе, с достоинством и властью, не свободен, чтобы жениться на ней… был ли он ее любовником? В голове Питт перебирал множество новых возможностей. Но почему убийство? Хотела предать его? Объявить открыто о его отцовстве? Он запаниковал и убил ее в этом пустынном саду?

Мэрайя наблюдала за инспектором. Лицо ее было вполне спокойным, глаза — ясными. Она выглядела как женщина, наблюдающая казнь, женщина, которая не боится смерти.

— Да, — ответил он на вопрос, который, казалось, был задан несколько часов назад.

— Я поняла. — Она встала и подобрала свои юбки. — Благодарю вас за то, что вы сказали мне, мистер Питт. У меня есть работа наверху. Могу я уйти? Мой муж будет очень скоро. — И, не дожидаясь ответа, она медленно выплыла из комнаты, держа спину прямо и подняв голову.

Прошло еще минут десять, прежде чем вошел Гарсон Кэмпбелл. Питт полагал, что тот находился дома, в другой комнате. Но Гарсон так топал ногами, когда шел, словно только что вошел с холода. И… он не тер руки.

— Ну, в чем дело, Питт? — спросил Кэмпбелл, оглядев его сверху донизу и не скрывая презрения. — Ничего более о Фредди Больсовере я не знаю, кроме того, о чем рассказал вам раньше. — Он стоял перед камином, широко расставив ноги, немного покачиваясь взад и вперед.

Что-то мелькнуло в голове Питта. Человек, которого он видел давно и совсем в другом месте. Человек, который топал ногами при ходьбе даже летом. Больной человек. Видение младенцев в саду вернулось к нему. Вспухшая голова того, который был похоронен глубже. Он вспомнил ребенка Елены.

Через мгновение в его голове возник ответ, такой ясный и простой, как портрет младенца.

— Доктор Больсовер знал, что вы болели сифилисом? — спросил Томас, не повышая голоса. — Когда Реджи Сотерон сказал вам, что Фредди шантажировал его, вы поняли, что рано или поздно Больсовер поймет важность того, что знает, и попытается шантажировать вас. Вы убили его до того, как он посмел это сделать. Так же, как вы убили Елену еще до того, как ее патологичный ребенок появился на свет. Такой же, как и те, что зарыты в саду на площади. Или она обнаружила, что вы больны? И вы не могли доверить ей вашу тайну… Не имеет значения, как все это происходило.

На какой-то момент нерешительность отразилась в глазах Кэмпбелла. Затем он почувствовал уверенность инспектора, и его лицо исказилось от ярости.

— Вы кровожадный ханжа. Вы издеваетесь. — Он произнес это тихим голосом, полным муки. — Я был заражен, искалечен этой болезнью, когда мне было тридцать лет. Пятнадцать лет я умираю. И не похоже, что процесс быстро закончится. Я медленно гнию изнутри. Боль будет становиться все сильней и сильней, пока я не стану парализованным грязным овощем в кресле. Люди, видя меня, будут шептаться и хихикать! А вы стоите и читаете мне мораль, как будто вы избегнете этой судьбы… Да, вы правы! Вы удовлетворены? Даже моя собственная жена смотрит на меня так, будто я неприкасаемый. Она не дотрагивается до меня уже более года. Елена была проституткой. Когда она узнала о болезни, то впала в истерику, и я ее прикончил… Фредди был слезливым шантажистом. Конечно, я убил его. Через какое-то время он явился бы и ко мне.

Кэмпбелл держал руку за спиной, и прежде чем Питт понял, что тот собирается делать, он развернулся с ножом для бумаг, схваченным со стола, где Мэрайя писала письма. Лезвие описало дугу и не коснулось груди Питта лишь потому, что он сам бросился вперед, поскользнулся на краешке ковра и стал тяжело падать, ударив при этом Кэмпбелла. Оба они рухнули в камин.

Питт выкарабкался, встал на ноги, уже готовый ударить снова… Кэмпбелл лежал не двигаясь. Сначала Питт решил, что он притворяется. Затем увидел голову Кэмпбелла на каминной решетке и небольшое пятно крови.

Он подошел к двери и крикнул слугу. Его голос звучал громко и почему-то истерично.

— Пойди и позови констебля, — сказал он, как только слуга появился. — И доктора, быстро!

Мужчина уставился на него, не двигаясь.

— Иди выполняй! — завопил Питт.

Слуга выскочил из двери, даже не удосужившись надеть пальто.

Питт вернулся в комнату и выдернул шнур от колокольчика из гнезда. Он знал, что внизу начнется суматоха, но его это не беспокоило. Шнуром он связал запястья Кэмпбелла, туго, насколько мог, и оставил его лежать на спине. Тот тяжело дышал, но все еще был без сознания.

Питт хотел найти Мэрайю, но решил, что для нее будет лучше, если сначала уберут Кэмпбелла. Для нее все это будет весьма неприятно, даже если она не станет свидетелем его ареста.

Инспектор сел подальше от Кэмпбелла, на всякий случай, если тот придет в сознание и вдруг решит бороться. Он ждал.

Через десять минут прибыл констебль, запыхавшийся, краснолицый, промокший под сильным дождем. Он посмотрел на Питта, затем на Кэмпбелла, до сих пор лежащего на полу, но уже пришедшего в сознание.

— Доктор идет, сэр, — сказал он с недоумением. — Что случилось?