Наложница алого императора

А мой единственный шанс на нормальную жизнь — получить это привилегированное задание. Вместе с ним — деньги и достойную легенду. Вот тогда будет гораздо больше шансов для маневров.

Первым делом я все-таки решила попробовать ритуал. Тем более ничего сложного для этого не требовалось, а вот собрать ингредиенты для настойки может быть проблематично. Хотя, конечно, неумение управляться с магией тоже может добавить трудностей. Но вдруг получится? Вдруг именно в ритуале все сработает как надо?

Как я уже знаю, чем сильнее разбавлена магия, тем больше требуется вспомогательных средств: слов, жестов и прочих плясок с бубном. Сильным магам достаточно направить магию при помощи мысли. Ритуал же строится на символах и большом количестве тех самых вспомогательных средств. Ритуал — и есть сплошные вспомогательные средства без прямого применения магии. А значит, у меня должно получиться.

Заранее все приготовив, я дождалась ночи и отправилась в тот самый коридор, где Алоэна поменялась местами со мной. Ведь не зря она выбрала конкретный коридор. Не зря так долго не могли найти Алоэну, потерявшую сознание, а следы ритуала и вовсе не обнаружили. Значит, коридор вполне сгодится для моей задачи.

Нужное место нашла без труда. Все-таки Алоэна прекрасно ориентировалась во всех хитросплетениях замковых коридоров.

На этот раз я взяла с собой лампу, но включила ее, только когда добралась до нужного места. Сама Алоэна, наверное, использовала огоньки магического света, но увы, мне пришлось обходиться без них.

Поставив лампу на пол, принялась за приготовления. Старательно начертила символы — вот и мелок Алоэны пригодился. Затем поставила свечи. Спички я умыкнула во время зельеварения. Все-таки применение магии лишний раз не поощрялось, так что даже те, кто обладал светом и огнем, поджигали горелки при помощи спичек.

Теперь нужно немного моей крови…

Кинжал тоже идет в дело. Пальцы и ладони не трогаю — их нельзя ранить, они на экзаменах целые потребуются.

Закатываю рукав. Делаю надрез чуть повыше локтя. Кусаю губы, тихонечко ругаюсь. Макаю пальцы в выступившую кровь и добавляю к рисунку несколько символов, теперь уже кровью. Снова опускаю рукав, морщась от неприятных ощущений. Встаю в центр начертанных символов и начинаю произносить заклинание.

Вот не до конца поняла, как это работает. Если я не знаю элементарных вещей, скажем, устройства мира и имен одногруппниц, то почему я легко говорю, пишу и читаю на местном языке? На языках, к тому же! На нескольких. На всех, какие знает Алоэна.

Та же память тела? Или память подсознания, до которого мне нужно достучаться? Непонятно! Хотя есть у меня предположение, что все выученные языки Алоэна довела до такого же автоматизма, как метание кинжалов.

Как бы там ни было, я легко читала заклинание, ничуть не сомневаясь в правильности произношения. Если где-то и накосячу, точно не в словах.

Должна ли я сейчас почувствовать магию? Должна ли она как-то проявиться, выплеснуться наружу из тела?

Увы, в описании ритуала об этом не было сказано ни слова.

Я произносила заклинание, но ничего при этом не чувствовала. Уже начала сомневаться, что хоть что-нибудь получится, когда вдруг… будто в прорубь нырнула. Темную, холодную! Настолько холодную, что невозможно дышать. Да и нечем, потому что в легкие поступает лишь вода.

Я выронила книгу из рук и рухнула на колени, кашляя, отплевываясь и пытаясь сделать вдох. Но ощущения тела меркли, становились все бледнее. Зато перед глазами во всей своей яркости и полноте разворачивалась картина.

Я вижу ее глазами. Она крадется по темным коридорам. Перед ней летит вереница золотистых огоньков, освещая дорогу. Сердце стучит. Она волнуется, но не боится. Она верит, что все получится как нужно.

Узнаю коридор. Она готовится к ритуалу: чертит на полу символы, расставляет свечи и надрезает кожу, чтобы отправить пару капель в пламя свечей. А затем произносит заклинание…

Картина меняется. Она на занятии. Ловко подпрыгивает, переворачивается прямо в воздухе, чтобы уйти из-под удара преподавательницы. Приземляется на корточки и швыряет кинжал прямо в цель. Преподавательница его перехватывает, возвращает Алоэне и аплодирует, поздравляя с победой.