Наложница особых кровей (СИ)

Я завистливо вздохнула. Артисты всегда казались мне представителями особой касты людей, отмеченных Звездами; у них и энергетика особая. Не удержавшись, я просканировала Рию взглядом, тем особым взглядом, который делает из меня хорошего диагноста, и с грустью вздохнула.

Рия больше не танцует.

— Что? — напряглась она.

— С ногой проблемы? — тихо сказала я.

— Как ты поняла? Ты из «сканеров»?

— Да, из этих, — кивнула я. — Врач.

— О-о… — уважительно протянула Рия. — А что еще ты видишь?

Что я вижу? Я вижу фигуру, состоящую из множества светящихся линий; кое-где линии потолще и пульсируют ярко, ровно, стабильно, а кое-где делятся на совсем тонкие и тусклые. Даже у самого здорового человека не все линии энергии прочные и светятся ровно; слабые линии есть у всех, и они-то и показывают, где, когда и как будет «сбой», если не заняться собой и продолжать нагружать «слабое звено».

— Проблемы с желудком; нужно менять диету, иначе скоро начнутся боли. Я бы посоветовала тебе исключить жирное, соленое и мучное, и, будь мы в Союзе, пропить курс «Фиа», а потом наведаться в Дом Жизни для стабилизации энергий.

— А с ногой что? — с надеждой спросила Рия. Заметив сомнение на моем лице, она потребовала: — Правду!

— Так и будет болеть при напряжении, — сказала я. — Это энергетическое.

— Да-да, — печально проговорила Рия, — и мне так наш эскулап сказал. Какие уж тут танцы…

Я не стала спрашивать, как молодая индианка заработала такой дефект потоков. Иногда, когда люди сильно пугаются или расстраиваются, травма может обернуться не только повреждением физического тела, но и повреждением энергий. Тела мы восстанавливать научились, но вот с энергетическими потоками все намного сложнее. Если энергии «перебиты», человек слаб, уязвим, и здоровым его не назвать, даже если его физическое тело абсолютно здорово.

Я вспомнила Ксюшу. У нее деформация потоков энергии врожденная, а это еще хуже…

— Потому и здесь, — продолжила Рия. — Из группы меня не вышвырнули только из жалости; сказали, что поддержат и я все равно часть «семьи», но я-то знаю, что это просто слова утешения. Вот и ушла сама. А там и в программу аэлскую записалась…

«Аэлская программа». О-о-очень интересно…

— Решила попытать счастья на Отборе? — спросила я.

— А почему бы и нет? Я не замужняя, без детей и долгов, молодая – наши меня без проблем отпустили, да и аэлцам я приглянулась. Подписала договор и вот, здравствуй, новая жизнь! Здесь-то хотя бы никто не будет доводить меня упоминаниями о Союзе и гастролях… Я, кстати, играла в «Розе тирана».

Я кивнула. «Роза тирана» – одна из самых популярных постановок, побившая все рекорды. Банальная история любви со слезливыми песнями покорила Союз. Снято несколько фильмов, поставлено бесчисленное количество шоу, и романтичные девы красят волосы в рыжий и вытравливают радужку в зеленый, чтобы походить на нежную Розу, главную героиню.

— Многих девчонок из нашей группы приглашали на Аэл. Им нравятся такие, которые и петь могут, и танцевать, и от местных отличаются. Я думала, что по здоровью не пройду, но меня взяли. А ты? Как оказалась здесь?

— Деньги нужны, — ответила я, и отношение Рии ко мне сразу поменялось: до этого она хоть и симпатизировала мне, но относилась с настороженностью; она просто хотела поболтать с такой же, как и она, землянкой, чтобы не так сильно волноваться. Но после упоминания денег настороженность растворилась, и я почувствовала облегчение девушки.

— Уф, — выдохнула она, — а я-то боялась, что одна такая меркантильная за денежками прилетела…

Я рассмеялась и осознала, что тошнота меня больше не донимает.

— А что? Не мы одни такие, — продолжила тихо Рия. — Многие прилетают сюда якобы чтобы покорить сердца местных, крутятся на Отборе и, прожив в гареме три года, потом с компенсацией улетают домой.

— А что, если взор царевича падет на тебя, такую красивую, — предположила я, — и забеременеешь от него? Придется тогда остаться здесь навсегда.

— Кто тебе сказал? — возмутилась Рия. — Ребенка они, конечно, не отпустят, но саму тебя против воли никто удерживать не будет. И вообще, за ребенка они целое состояние отвалят.

— А вот это звучит уже по-настоящему меркантильно, — заметила я.

Смуглая Рия гордо вскинула подбородок и отчеканила:

— Я своего ребенка никогда не брошу, и если забеременею здесь, значит, останусь здесь! Но лучше бы, конечно, — тише добавила она, — отдохнуть в гареме безо всяких царевичей, а потом домой с отступными отправиться.

— Необычное у тебя понимание отпуска, — улыбнулась я.

— Я вообще необычная, — улыбнулась и Рия.

Так мы с ней и проболтали весь полет до острова.

Остров Красоты с высоты похож очертаниями на рыбку – глянув на него в окно, я вновь стала смотреть перед собой; аэробус снизился (ну зачем так быстро?) и приводнился. Пока я переживала очередной приступ тошноты, другие юницы возбужденно переговаривались. Знающая, сопровождающая нас, велела пилоту открыть двери, и мы увидели неподалеку еще одну Знающую на лодке – как оказалось, именно на этой лодке мы, по семеро за раз, и должны добраться до острова.

Ох уж эти полеты и эти лодки…