Нам было отпущено лето... (СИ)

— Было бы, — строго ответила я, уже придя в себя и взяв в руки.

— Настырная ты женщина! — ухмыльнулся он, но спорить больше не стал, чем опять обескуражил меня.

Я привыкла к тому, что мужчина до последнего будет отстаивать свою правоту. И надо уметь не уступить самой.

— Какими судьбами? — после затянувшейся неловкой паузы поинтересовалась целью визита, — Доску забирать не собираешься, тогда зачем пришел?

— Проверить, жива ли! — спокойно ответил визитер, вольготно прогуливаясь по номеру.

— А должна уже умереть? — удивилась.

— Судя по тому, что ты не явилась на оплаченный тобой обед, ужин и в разгар завтрака ты все еще в номере, то минимум должна обессилить, — беззаботно продолжил разговор хозяин гостиницы.

Задумалась над тем, когда я последний раз ела. И поняла, что это было на пасеке. И тут же заурчал живот. Переместила руку на него, совершенно инстинктивно. При этом полы халата чуть распахнулись.

— Мне приятна такая забота. А вы о всех постояльцах так переживаете? — с непонятной злостью в голосе спросила я.

— Нет, только о тех, кто ведет себя очень необычно. И тех, с кем знаком лично, — так же спокойно и небрежно ответил он.

— Ну, судя по утреннему заселению, у вас прибавилось работы, — опять не понимая, зачем это делаю, с язвинкой в голосе произнесла я.

— Что ты хочешь сказать? — непонимающе переспросил утренний гость.

— В вашем отеле прибыло тех, кто жаждет не только встречи, но и личного близкого знакомства с тобой, — меня саму стало напрягать тот факт, что не могу выдержать официальной дистанции с этим мужчиной и как не стараюсь ему "выкать", все равно перехожу на "ты".

— Не всем желаниям суждено сбыться, — сухо и колко бросил фразой мужчина и с холодным безразличием скомандовал, — Накинь что-нибудь приличнее этого пеньюара и пошли отель покажу, до ресторана провожу. И так и быть, избавлю тебя от доски и утюга.

— Я справлюсь сама, да и не надо делать работу специально обученных людей, — деловито заявила я.

— Я жду, не трать мое время впустую. Это ты отдыхаешь, заняться нечем. Я на работе, — строго выдал он.

Подошла к шкафу, взяла от туда трикотажное платье-бандо мини. После перенесенного теплового воздействия не смогла представить на себе много одежды. А так же сменное белье. И так как верх у платья не предполагал бюстгальтер, то мне понадобились только трусики. Со всем своим добром опять отправилась в душ. Там быстро смыла с себя липкий слой пота. Натянула чистое белье и платье. Мокрые волосы расчесала и завязала в узел, который откинула назад.

— Вот это скорость! — поразился мужчина, вставая с кресла у окна.

— Мы можем идти, — взяла небольшую сумку на цепочке, перекинула через плечо, туда сложила ключ-карту, телефон и кожаный органайзер с банковскими картами.

— Советую снять наличку. Тут не Москва. Как ты будешь с бабушками на пляже и рынке рассчитываться? — заметив набор, погружаемый в сумку, произнес Егор.

Я не стала комментировать. Застегнула сумку, взяла утюг, и направилась к выходу.

— А где шляпа? — не переставал поражать своими вопросами мужчина, складывая гладильную доску и беря ее одной рукой, будто она и не весила ничего.

— Зачем в ресторане шляпа? — поразилась я.

— А ты весь отдых будешь передвигаться между рестораном и номером? Тогда зачем карточки и телефон?

— Я пройдусь по тени, не хочу быть бледной поганкой. Пусть будет пассивный загар.

— Не соглашусь, но настаивать не буду. Видимо, это у вас вид отдыха, у женщин такой. Не буду его нарушать, — туманно пробурчал хозяин гостиницы и вышел из номера.

Егор

Для меня оставалось загадкой, зачем я пришел к Марине. Почему обеспокоился тем, как она, когда услышал случайно разговор администраторов, передающих друг другу смену.

— Смена нормально прошла, только вот приехали новые курицы. Это ужасно, как можно быть настолько пустоголовыми? — сетовала одна из работниц.

— А наша московская фифа? — уточнила та, что собиралась принимать смену, — Говорят, она уже заехала. От нее нет никаких закидонов?

— Нет, она как заехала, вообще из номера не выходила. Представляешь, ни на обед, ни на ужин, даже завтрак в самом разгаре, а она не спускалась. Только ночью попросила утюг и доску гладильную, и все! — рассмеялась девушка.

— А говоришь, что закидонов нет. Оплатила уйму денег, и не пользуется. Днем не видно ее, а ночью за хозяйство принимается. Ты сама себя слышишь? Это треш! — продолжала обсуждать новую постоялицу администратор.

— Да ладно тебе, деньги ее, что хочет, то и делает. Но с утюгом, не спорю, удивила она меня, — продолжался разговор между сотрудницами.

Я собрался пройтись по ресторану, чтобы проконтролировать работу там. Как говорится: «С утра всем отвесил ЦУ и ЕБЦУ, и свободен». Но странное беспокойство не покидало. Марина была стройной и достаточно утонченной женщиной. Я сильно сомневался, что он морит себя голодом. Тем более в спортивной одежде она выглядела очень хорошо.

«Я ее утром видел, жива!» — успокаивал здравыми мыслями сам себя.