Нам было отпущено лето... (СИ)

Черное, почти чернильное море уходило далеко вдаль и упиралось в такое же черное, и лишь слегка искрящееся тусклыми звездами небо. И только тем, что нижняя часть все время двигалась, и можно было понять, где заканчивается одно и начинается другое.

Я стояла будто на такой же кромке, которую сама выглядывала вдали. Между безмолвной пучиной воды и громогласной людской толпой, что сновала по бетонной набережной, освещаемой мириадами огней. Из-за них и казались звезды тусклыми.

— Какая черная ночь! — проговорила в небо, пытаясь найти луну, которая сегодня не появилась на небе.

С одной стороны шумела водная пучина. Гоняя мелкую гальку у берега туда и сюда. С другой стороны шумела людская толпа, питая свои пороки горячительными напитками. Темнота мне даже нравилась. Все было будто специально для меня этой ночью. Никто не мешал мне, и в то же время я не чувствовала себя одинокой, запертой одной со своими страхами и болью в тесном пространстве четырех стен. Как это уже было в моей жизни. И откуда я еле выбралась.

В этот момент я поняла, почему ударилась в работу. Мне хотелось побыть одной, но не чувствовать одиночество. Мне было больно бередить былые раны, было невыносимо общаться с друзьями и родными, которые почему-то вдруг стали такими непонятными и непонятливыми. Но в то же время сидеть одной не было больше сил. Выход нашелся — работа в большом офисе. Где куча народа, но всем нет дела друг до друга.

«Ты должна сама понять. Что меня ждет рядом с тобой? Кроме очередного разочарования? А она…», — вспомнила слова человека, для которого была готова звезду с неба достать. Эта фраза звучала очень долго у меня в голове. Мне казалось, что стены ее впитали и выплёвывали из себя, играя в пинг-понг. Я тогда на секунду оглохла. А потом онемела. Следом я лишилась чувств, потому что что-то внутри важное взорвалось, обжигая тело изнутри, а после жара наступало онемение.

Перед глазами поплыли картины того, как я познакомилась с Мишей. Как романтично он ухаживал. Как я влюблялась в него с каждым днем все сильнее. Он казался мне идеальным. Даже не так. Рядом с ним я казалась себе идеальной. Было что-то невероятное в наших отношениях. Мы были молоды. Впереди была вся жизнь. Я переехала с ним в Москву. Мне было сложно решиться на это. Я любила свой небольшой провинциальный город. Но раз любимый человек решил для себя, что развиваться хочет в Москве, то я считала правильным поддержать его. Первые месяцы были для меня ужасными. Я чувствовала себя как рыба, которую из просторного аквариума пересадили в банку из-под майонеза. Не смотря на то, что все хвалят большой город за простор возможностей, я чувствовала себя именно так из-за большого количества народа. Который был, абсолютно, везде. В транспорте, на улице, в магазине, кругом было много людей. Квартира, которую мы сняли, тоже больше напоминала приют одинокого бомжа своими габаритами и благоустройством. Но я уговаривала, что временные трудности только закаляют отношения. Да и Миша хорошо влился в новую жизнь. Он быстро освоился на новой работе. И его счастливый вид придавал сил. Но чем дольше мы жили на новом месте, тем больше я скучала по дому. Во мне что-то надломилось. Найти работу по душе не получалось. А работать на той, которую нашла, как только приехала было сложно. Не лежала душа и все тут. Но за квартиру надо было отдавать ежемесячно. А плату мы делили поровну. Дорога домой после трудового дня выматывала. Друзья все были только Мишины, он сам их находил с прицелом на выгоду. А все мои знакомые и родственники остались там, в моем городишке. Общаться с ними было некогда, да и непривычно дистанционно. Поэтому знакомые из прошлой жизни отпали. Остались родственники, которые сами звонили, когда я пропадала надолго. Жизнь превратилась в бессмысленную карусель: дом, работа, бесконечная дорога с работы на работу, поддержка Миши, обеспечение быта. Я держалась, как могла. Бодрилась. Но, видимо, все равно пыталась уйти в себя. Потому что никак по-другому не объяснишь, как я могла пропустить тот момент, когда превратилась в постоянно виноватую, никчёмную, вечно плохую обслугу Миши.

Я очнулась, когда в один из дней свернула с привычного маршрута: работа-дом, и решила прогуляться по парку. Нас отпустили чуть раньше. И вот прогуливаясь по аллее, я заметила, как мой Миша куда-то спешил в безупречном костюме, который я сегодня утром отгладила, белой рубашке, которую вчера застирывала на руках. Он шел такой вдохновенный. А ему навстречу летела не девушка, а мечта. Она горела и зажигала вокруг прохожих. Светилась и светила. Он ее нежно обнял и был так обходителен. Так нежен. Что я не узнавала мужчину, с которым делила быт. Внутри было так больно и гадко. Не стала устраивать истерик. Никогда не любила шоу на публику. Ушла домой. Ждала его, а сама места не находила. Он задержался на два часа. Как это было уже не раз. И когда пришел… Снова его фраза резала мозг, вылетая из воспоминаний и звуча в голове, будто наяву.