Нам нельзя

Я возмущенно фыркнула, забросив пляжную сумку на сиденье. Сейчас еще и дверью хлопну, и она не отвалится! Да, машина у меня повидала виды, но я на нее сама заработала: все лето пыхтела в кофейне и интернет-магазин вела. В семье Лавалей я самая бедная и самая гордая. Наверное, потому что не Лаваль. Отчим, кстати, предлагал подкинуть деньжат на новую модель, но я ведь девушка с принципами. Мама только вздыхала обреченно. Да, вот такая у нее дочь. Журналист, как и писатель, должен оставаться голодным.

– Тогда не позорь меня, – Эрик схватил мою руку и потащил к своему навороченному «Порше». Буквально забросил на переднее сиденье и даже дверь заблокировал.

– Слышишь, хозяин, а не много ты на себя берешь?

– Я бы мог взять больше, и ты бы мне не отказала, – и мазнул по мне взглядом, коротким и странным. Как горящая головешка: поймать и обжечь ладони, или отступить, никогда не узнав, каким бывает огонь.

Я не стала отвечать. Ловить головешку не стала. Не знаю, что у Эрика на уме, но мне это не принесет ничего хорошего. Никогда не приносило…

Шесть лет назад

– Ладно, поехали, – Эрик был недоволен просьбой отца, но в это раз обошлось без скандалов. Он встал и бросил равнодушно: – Жду во дворе.

Мама ободряюще улыбнулась, а я… Я была растеряна: столько попыток сблизиться, сойтись с Эриком. Мы ведь теперь одна семья, и мне хотелось иметь старшего брата. Хотелось, чтобы он ко мне относился так же, как к малышу Риччи. Но сколько не пыталась – натыкалась на стену. Злую, жестокую, непробиваемую. Неужели Эрик решил зарыть топор войны? Неужели готов принять нас с мамой?

– Ты не обязан вести меня, – остановилась рядом с хромированным черным байком. Ослепительно блестящем в утреннем солнце. Красивый, дорогой, холеный, как и хозяин. У него было имя – крошка Ди. Она была его любимой женщиной. Я точно знала, что Эрик сам за ней ухаживал, мыл, штуки всякие добавлял. Никогда не думала, что когда-нибудь сяду на этот мотоцикл. Что Эрик позволит. На нем катались такие девчонки – просто картинки. Почти каждый вечер Эрик привозил домой подругу, всегда новую. Ни одного повторение – граната дважды в одно место не падает, похоже. Мне нравилось наблюдать за жизнью вокруг через толстые стекла бинокля – безопасный способ узнать людей, мир вокруг.

– Садись, – Эрик грубо всучил мне шлем. Свой надел сразу и завел мотоцикл. Я закусила губу и мельком осмотрела сиденье: на вид чисто. Неужели без пакостей в этот раз? Я к ним так привыкла, что даже непривычно. – Давай же!

Я села, осторожно обхватив его талию, стараясь не жаться к нему. Ему не приятно – я чувствовала это.

– Эрик, я сказал на машине! – услышала строгий голос отчима, но поздно. Байк резко сорвался с места, моментально набирая скорость.

Через две минуты мы выехали на шоссе. Куда мы едем?! Школа в другой стороне! И как быстро! Боже, зачем так быстро?!

Я вцепилась в стальную спины не отодрать, зажмурилась, сжалась в комочек. Меня нет. Я не здесь. Это сон дурной. Врут про всякий там адреналин! Я испытывала только дикий ужас. Я умру. Эрик хочет убить меня! Даже кричать не могла от страха, а когда глаз один открыла почувствовала дикую тошноту. Все перевернулось, реальность расплылась, и я головой буквально приросла к широкому торсу. Только бы не упасть. Только бы не свалиться! Мне четырнадцать всего, я не хочу умирать! Мне страшно. Я боюсь боли. И… Я заплакала.

Эрик затормозил резко, подняв клубы пыли с запахом жженой резины. Я мешком свалилась с мотоцикла и меня начало рвать: натужно, тяжело, со слезами.

– Понравилось? – поинтересовался со злой издевкой.

Я подняла на него мокрые глаза и вытерла рот ладонью. Наверняка, выглядела жалко. Еще более жалко чем обычно.

– Фу, ты вся в блевотине, – брезгливо поморщился Эрик. – На, – и кинул мне двадцать долларов, – на автобусе доедешь. Если не возьмут такую замарашку, пешком к третьему уроку дойдешь.

Эрик уехал. Ему плевать было, что будет со мной. Что напугал до полусмерти. Что я одна на оживленном шоссе осталась – машины с бешеной скоростью пролетали и нет даже намека на общественный транспорт или такси.

Я поднялась, сквозь слезы провожая глазами удаляющуюся спину. Рев мотора в прах обратил все надежды на нормальную жизнь. Я была унижена и раздавлена. Девочка, которая просто хотела семью. Спокойное детство. Немного, но абсолютно невозможно.

Я украдкой взглянула на задумчивого Эрика, который ловко управлялся с мощным «Порше». Он вообще с любым транспортом общий язык находил. Факт.

Тот день навсегда отпечатался у меня в памяти и вывел две новых аксиомы: никогда не садиться на мотоциклы и не доверять сводному брату. Попытки сблизиться и подружиться выветрились вместе с крепким ветром, трепавшим волосы и хлеставшим в лицо, когда я чуть не умерла. Следующие четыре года я успешно не подпускала Эрика к себе, опасаясь подвоха. А потом позволила ему сыграть в меня по-взрослому. Опасные шахматы. Заведомо проигрышная партия. Для меня. И для него. Но не для нас. Мы – исключительно по отдельности.