Наместник Урала

– Пока нет, – покачал я головой, – но в случае прямой угрозы городу – обязательно. Беспорядков нельзя допустить, и на вас, Федор Романович, вся надежда.

– Это мы могём! – выдохнул начальник полиции.

– А когда вы собираетесь поставить в известность оставшиеся властные структуры? – поинтересовался Марков.

– Это кого еще? – потер я висок, чувствуя под пальцем пульсирующую вену и зарождающуюся головную боль.

– Церковь, городскую думу, судебные органы, господ купцов и промышленников, – перечислил градоначальник.

– Вы забыли еще про журналистов и обычных людей, – хмуро напомнил я и сразу же вспомнил о проявлениях недовольства среди рабочих. – А что там у нас за производства, где бастуют и митингуют?

– Готов разобраться, в свете таких-то полномочий, – мгновенно отреагировал начальник полиции.

– Каким образом? В кутузку всех пересажаете, а на место бастующих другие подтянутся? Нет, так причину не устранить! К народу сам поеду, организуйте мне в сопровождение пару журналистов, а потом в думе появлюсь. Пусть господа городские депутаты все из первоисточника узнают да до остальных донесут, – говорю, а сам на бумаге набрасываю план мероприятий.

– Письменные распоряжения последуют? – уточнил градоначальник.

– Пока, слава богу, в этом нет необходимости, – ответил я. – Можете идти и работать. Собирайте думу и можете пригласить на заседание влиятельных людей города. Повестка дня… – задумался, а потом усмехнулся: – Доведите до всех заинтересованных лиц, что наместник Урала объявит цели и задачи населения края.

На этом господ Маркова и Друвина отпустил, в кабинете остался поручик. Но и он вскоре ушел, унося с собой мой указ для пехотного полка. Попытался так поставить военным задачу, чтобы речь не шла о боевых действиях, но и ответственность каждый мог прочувствовать. Ибо за невыполнение приказов деяния будут караться судом, приравненным к военно-полевому. Объяснять людям служивым, что из этого вытекает, нет нужды. Выкурив папиросу, вновь попытал удачу с телефоном и опять безрезультатно: нет связи, хоть ты тресни.

Внимательно прочел показания господина Юштевича, тот явно давал их при допросе с пристрастием. Еще одна головная боль – что делать с этим главарем. С одной стороны, он организатор нападения на обоз, передал мятежникам золото и камни, но, если ему верить, рассчитывал, что никто никого убивать не станет. Идиот? Вроде не глупый мужик и, отправляя людей на грабеж обоза с большим количеством охраны, должен был понимать, что хлебом-солью их встречать не станут. Скорее всего, осознавал он такое, просто решил этот довод не учитывать и убедил себя в другом. Демонстративно расстрелять его или повесить? Вина явная, приговор может быть только один – смертная казнь. Но проигнорировать судебную систему я не имею права. Ладно, пока он пару дней у нас посидит, а потом устроим показательный суд.

– Саша! – позвал своего помощника и, когда тот появился, уточнил: – Где, говоришь, у нас бастуют и митингуют рабочие? Давай-ка к ним отправимся и переговорим; не хватало еще в спину удар получить от рабочего люда.

– Вдвоем и без охраны? Иван Макарович, попросите у военных поддержки или Батона пошлите в охранку, те хотя бы еще пару человек выделят! Нас же там могут на куски порвать! Говорят, слишком работяги рассержены…

– Автомат прихвати и пару магазинов. – Я направился к двери. – Пойми, если попытаться решить этот вопрос силой, то мы, вполне возможно, и одержим временную победу, но вскоре проиграем.

На улице уже сереет – вечер, немного подморозило, и с неба сыплет снежок, но ветра нет, и есть вероятность, что мы нигде не застрянем… Ну, оказался не прав: температура не настолько сильно упала, чтобы подтаявший снег схватился. В этом убедился, когда через полчаса мы подъезжали к первому из намеченных заводу, на котором изготавливают трубы. Машина села на брюхо и колеса крутятся в воздухе, вытолкать нам ее с Александром не удалось. Что забавно – перед воротами завода толпятся люди и с интересом посматривают в нашу сторону, но никто не захотел подойти и помочь.

– Озлоблены работяги, – пробубнил Саша.

Ничего ему не стал отвечать, направился к собравшимся, предварительно заглушив движок. Бензин не то чтобы дефицит, в городе есть десяток грузовиков и один перегонный завод на окраине, но жечь топливо просто так – глупо.

– Здорово, братцы! – приблизившись к собравшимся и замечая у тех в руках железные прутья и деревянные колья, сказал я.

– А ты чей будешь-то, мил человек? – вышел вперед дед в полушубке и с охотничьим ружьем на плече. – За какой надобностью к нам пожаловал?

– Так вроде как за краем этим меня императрица следить поставила, – хмыкнул я.

– Ага, значица, ты в наших бедах виноват! И ведь не скажешь, что потомок Емельяна, ратующего за справедливость! Мужики, господина этого следует по-свойски проучить! Ему же не привыкать, говорят, в селе рос и розгами его батя учил! Так что он не обидится, а жалиться постесняется!