Нано

Амелия кивает в ответ, и ты начинаешь буднично проверять пистолеты и настройки шлема. Напряжение внутри фургона спадает, но тут вновь вмешивается Рут. И это вновь неожиданно — второй раз за поездку она нарушает собственный, молчаливый и собранный, образ.

— Это не просто договор, Джинн. — С ее губ едва ли не капает яд, глаза прожигают насквозь. — Это значит, что сейчас ты пойдешь и сделаешь все, что в, твою мать, твоих силах, чтобы эта атака прошла безукоризненно. Это значит, что сейчас ты один из нас и ты умрешь за нас, если это потребуется.

Это словесное нападение пробуждает все те же почти забытые инстинкты. Как тогда, в «Пентхаусе», когда тебе критично необходимо было получить код доступа к сценариям. Ты вновь становишься чужим кошмаром — шпионом, который пойдет на все ради выполнения цели, и знает это.

И рад этому.

Где там те заблокированные нейроны, отвечающие за твою готовность служить?..

Ты хочешь вцепиться ей в глотку.

За то, что она напоминает тебе о твоем вечном протоколе.

И... просто. Потому что ты можешь, и, черт, это было бы славно.

— Я умру за вас, — отвечаешь ты тем тоном, которым обещаешь кому-то смерть, и стряхиваешь чужое давление. Скалишься. — Но не от твоей руки, так что брось эти паршивые угрозы. Я Джинн, и мы заключили контракт только что.

Никто не будет приказывать тебе, что делать, да? — ты вспоминаешь это. — Даже ты сам.

Давнее. Собственные мысли, которые становятся чужими, и чужие мысли, которые становятся твоими. Так плотно смешиваются, что ты не улавливаешь начала и конца. Эта мысль уже приходила к тебе — когда ты хотел пристрелить Стикса в своей квартире, когда ты чуть не разорвал на части снайпера Термитов и Бага... и раньше. Когда ты настолько терялся в собственной злости, что забывал про цель.

Необоснованная агрессия.

Плохая память.

Апатия.

И, такая же внезапная, — жажда адреналина.

Иногда ты думаешь, мог ли мутировать этот постоянно подавляемый протокол во что-то другое?

Цифровая эволюция обычна для свободных программ. Для поломанных, устаревших и испорченных программ — в том числе. Ты наблюдаешь ее каждый раз, когда выбираешься на окраины: сбивающиеся в стаи дроны и бесхозные боты, которые бродили бы без присмотра по помойкам, если бы не местные умельцы. Твой мозг тоже программировали, так что было бы очень самонадеянно считать его слишком сложным для подобного.

Отмирание части нейронов — все твои проблемы легко списать на те рамки, в которые ты сам себя поставил, но...

Но что если нет?

Что если это последствия, которые не предвидел ни ты, ни Док семь лет назад? Что если...

Фургон замедляется и замедляется — Бо будто дает вам последнюю возможность договорить... Или вцепиться друг другу в глотки. И, черт, это было бы...

Ты вздыхаешь и выдавливаешь улыбку — слабое предложение перемирия.

— Брось это, — повторяешь ты уже спокойно. — У нас есть башня, которую нужно захватить.

27. Это значит «счастливый»

Вы договаривались на «умереть за них». Умереть, а не светить рожей, силы небесные. Но ты явно не до конца осознавал весь размах, когда соглашался, — умереть было бы проще. Но из вас шести только Вик остался неизвестен камерами наблюдения и репортерским дронам после операции в «Затмении», а значит, имел хоть какие-то шансы остаться неузнанным на посту охраны одной из башен «Эккарта».

И вот ты здесь.

— Обслуживание банкетов.

— Ты меня за идиота держишь? — спрашивает охранник.

Два бота за его спиной направляют на тебя черные окуляры, и ты вежливо улыбаешься в камеры, давая сравнить свое лицо с базой данных. Если Света действует так быстро, как хвасталась, то у тебя уже и правда должна появиться новая работа — в кейтеринговой фирме «Мускат и ром», чьи рекламные щиты переливаются на бортах фургона.

— Не моя вина, что половина Аркадии стоит в Муравейнике и у Ленина, но остальные скоро подъедут! — Ты продолжаешь строить из себя дурака.

— Сейчас? — Охранник сомневается, но не торопится поднимать тревогу, это радует. Проблемы с пропуском тоже должны решаться прямо в этот момент и, судя по всему, активно решаются. — Серьезно?

Утро — не самое популярное время для банкетов, осознаешь ты запоздало. Но все же башня уже жива, к главному входу начинают подходить работники, и наверняка кто-то из служащих ночевал в здании, задержавшись на проекте.

— Это праздничный завтрак! — Ты упрямо гнешь свое. — Этот из ваших, как его... короче, он заказал для отдела разработки. Праздник, ну? «Ура» и все такое? Слушай, просто проверь список, я тут всего лишь выполняю свою работу.

— Мы проверим фургон, — наконец, говорит охранник.

Еще двое серьезного вида ребят приближаются к машине от черного входа, и ты незаметно тянешься к оружию, спрятанному между передних сидений.

Ну, ничего не может пройти гладко, так?