Наноид. Исходный код

А это значило, что от наноида охранника нужно было избавляться. Теперь обстоятельства моей реальности стали иными. Я сам сделал их иными.

Неслышно ступая, я оказался за спиной наноида. Единственное уязвимое место соединение гермошлема с шейным кольцом. Там расположен прочный, но пластичный уплотнитель, иначе наноид не смог бы поворачивать голову, а он изредка посматривал по сторонам. Я не зря пропустил его мимо, внимательно наблюдая за движениями. Обычно в системе подобных соединений использовались механические ограничители, останавливающие поворот головы на пределе соединения.

Следовало приложить усилие, которого не выдержит механизм ограничения. Я коротко разбежался, прыгнул, обхватил голову наноида с таким расчетом, чтобы вес моего тела придал дополнительный импульс инерции вращения.

Рывок оказался так силен, что ограничитель с хрустом подломился. Я не отпустил тело противника, принял его вес на себя, не давая с грохотом упасть.

Оглянулся внимательным взглядом вокруг и не заметил ничего подозрительного. Вокруг никого не было. Я подбежал к куполу, который закрыл аппарат. Проскользнул внутрь и влез в машину. Я опустился в креслу пилота.

Пальцы уверенно скользили по клавишам, как будто специально сделанным для меня, а не для наноидев, конечности которых заметно отличались по форме от рук человека. На полукруглом пульте сразу вспыхнули десятки разноцветных огоньков, а на нескольких ассиметричной формы мониторах появились колонки цифр и изображение. Двери вертолета тут же автоматически закрылись.

Датчики систем обеспечения контроля льнут к телу. Активация наносетевого соединения. Наноимплант подключен.

Проверил работу автопилота, убедился в его исправности. На виртуальном пульте появилась пелена красных огней. Ни с чем подобным я раньше не сталкивался.

Кроме пустующих креплений в нише я обнаружил полусферический выступ с тремя углублениями, маркированный пиктограммой «Включение аварийных систем. Повернуть для активации». Устройство старое, трогать его было опасно, но пришлось рискнуть.

Беглый осмотр приборных панелей указал на полное отсутствие наноидных систем. Все системы механизированы. Схема управления проста и надежна. Двигатель внутреннего сгорания. Корпус из композитного материала.

Я пристегнулся, завел двигатель, взялся за штурвал управления.

Я различил глухой гул огромного мотора, открывающего крышу купола. Вот теперь в «Ноноксе 815» узнают, что кто-то проник внутрь купола и готовится к взлету.

Я отключил монитор, схватил штурвал и запустил двигатель. Корпус сразу пронзила легкая вибрация. Прямо передо мной на пульте замелькала желтая лампочка, как будто кто-то пытался связаться с машиной. Я проигнорировал вызов.

Вертолет оторвался от земли. Панорама нонокса начала уходить вниз, отдаляться, никто, видимо, не понял истинного смысла происходящего, по машине не было произведено ни одного выстрела, я набрал высоту.

«Зачем?» – спрашивал я себя. «Зачем я это сделал?» В тот момент этот поступок казался мне немного безумным. Но разве я был не такой же, как все люди?

Вертолет двигался неровно, виляя из стороны в сторону. Я едва справлялся с управлением, все чаще замечая препятствия в самый последний момент, когда покосившиеся строения выныривали из темноты, грозя столкновением.

Разобьюсь – промелькнула мысль.

Двигатель удержал машину в воздухе, а через минуту подъемной силы уже не хватило, чтобы прекратить снижение, чтобы пролететь над опасно приблизившимся скалами.

Я начал пологое снижение, чтобы успеть совершить посадку. Но вертолет потерял управление, ударился о склон, перевернулся и, продолжая терять куски обшивки, принялся скользить по пологому склону.

Я сгруппировался в ожидании неминуемого удара, но скольжение постепенно замедлилось, фюзеляж лопнул в нескольких местах, но не развалился на части, а затем, последний раз покачнувшись, застыл.

Ветер нес клубы дыма. Вот что стало первым ощущением, когда я спрыгнул с подножки вертолета. Гарь была всюду. Я перестал дышать. Не знаю, сколько времени это продолжалось, но, должно быть, приводы, поддерживающие функционирование нано на бессознательном уровне, переключились. Отказ наноконтроля – аварийный переход на ручное управление.

Так началась моя новая жизнь.

Имплант сознания задействовал потенциал человеческого мозга, и восприятие реальности изменилось – как будто вычеркнуло все лишнее.

Судороги из–за нехватки воздуха заставили структуру создать ощущение сильнейшего головокружения. Ничего не видел и не чувствовал. Пошевелиться не мог. Переход в стандартный режим был невозможен.

При таких обстоятельствах оставалось одно: позволить событиям идти.

Что произойдет с моими нанострутурами, вплетенными в мою нервную систему, если заблокировать им доступ к импланту сознания?