Наносфера (СИ)

Враждебные всадники тоже заметили барахулов, но ещё некоторое время продолжали скакать по инерции за бронемашиной. Наконец, до командиров конного отряда дошло насколько опасно стало их собственное положение. Они предприняли попытку организованного отхода. Но строй растянувшегося по степи отряда окончательно распался. Пытаясь спастись самостоятельно, отдельные всадники заметались по степи, пока их не поглотило огромное облако пыли.

Всё это время Солдат давил на рычаги, уводя БТР в сторону от нового бедствия, которое оказалось гораздо серьёзнее преследовавшего бронемашину ранее отряда всадников.

Неудержимые барахулы гнали своих чудовищ вперёд, сметая всё, что попадалось им на степном раздолье. Похоже, барахулам никакого дела не было ни до БТРа, ни до его преследователей, растоптанных их ездовыми монстрами. Просто все оказались на пути барахулов. И надо было с этого пути, как можно быстрее убираться.

БТР по крутой дуге забирал влево, на запад. Руки Солдата дрожали от напряжения, а лицо стало мокрым от пота. Винтовка Нормы, торчащая из бойницы повернувшегося борта, хищно выбирала себе жертву, перескакивая с одной цели на другую. Норма благоразумно выжидала, как и кролик, притихший в бронированной башне. Сейчас все с надеждой поглядывали на Солдата. БТР летел по степени, словно на невидимых крыльях.

Пыльный ураган, поблёскивая оружием и оскаленными пастями барахулов, промчался мимо, едва не задев корму бронированной машины. Клубы пыли захлестнули БТР и видимость внутри броневика резко ухудшилась. В горле запершило, и все невольно закашлялись.

Откашлявшись, Наш-Илл посмотрел на Солдата и сказал:

– Пора бы уже фильтры салона поменять!

На чумазом от грязных разводов лице Солдата мелькнула белозубая улыбка. Затем он снова отвернулся, продолжая уводить БТР в сторону от огромного облака пыли, загородившего весь участок степи на котором находился необходимый маркер.

– С запада уже почти вплотную подошли тучи!

Неожиданное сообщение Нормы заставило всех посмотреть немного левее по ходу движения. Весь небосклон на западе от края до края был затянут сплошной, клубящейся, чёрной тучей. Теперь Солдат выровнял БТР, и бронемашина с тучей летели навстречу друг другу.

Через несколько минут туча оказалась прямо над БТРом. Вокруг заметно потемнело, а на саму степь налетел порывистый ветер, который поднял новую тучу пыли и погнал её в сторону пыльного облака барахулов. Над бронемашиной засверкали молнии и прогремел первый гром. И почти сразу же пошёл дождь.

Первые тяжёлые капли, прибивая поднятую ветром и барахулами пыль, впивались в сухую землю. Свежо запахло лягушками и озоном. На землю опустилась долгожданная прохлада. Постепенно дождь усиливался, пока не превратился в ливень, повисший непроницаемой стеной над степью, беспощадно хлещущий её своими струями.

Некоторое время обожжённая и иссушенная солнцем земля жадно впитывала в себя влагу. Но через некоторое время, то тут, то там, в углублениях, стали собираться грязные ручьи, которые потекли по степи, сливаясь в более серьёзные потоки.

Опытный Солдат сразу заметил всю опасность возникшей ситуации, и погнал БТР вверх по склону ближайшей сопки. На её вершине была довольно ровная площадка, на которой Солдат остановил рокочущую бронемашину.

В течении получаса небо словно сошло с ума. Дождь изливался на землю бесконечным водопадом. Вода прибывала. Вокруг спасительной сопки уже бурлили грязные потоки, лизали её склоны и неслись дальше. В степи хозяйничало наводнение.

Ещё через полчаса дождь пошёл на убыль. Ветер теперь рвал в клочья истощённые, ослабевшие тучи и гнал их дальше, догонять основную, быстро удаляющуюся к горизонту, чёрную массу. Клубящаяся неиссякаемой энергией мгла по-прежнему сверкала молниями и грохотала частыми раскатами грома, но уже всё дальше и слабее. Прохладная морось вскоре сменилась редкими каплями, и вскоре дождь совсем прекратился.

На прояснившемся небе появилось по-вечернему красное солнце, и окрасило степь багровыми красками. Насколько хватало глаз, земля была залита водой, в которой плавали трупы барахулов и их ездовых животных. На поверхности торчали только до половины утопающие в воде сопки, на вершинах которых густо толпились уцелевшие барахулы. На степь стремительно надвигалась ночь.

Несмотря на разлившуюся вокруг опасность, наконец, выдалось немного времени, свободного от постоянного напряжения. Наш-Илл смотрел на плавающие внизу, в воде, трупы и думал о превратностях судьбы. Он равнодушно относился к людям, у него также не было причин любить барахулов. Он не раз видел смерть, и думал, что уже привык к ней, зачерствел. Но его потрясли масштабы трагедии, нелепая смерть тысяч разумных существ и их полная беззащитность и беспомощность перед стихией. И даже разум здесь оказался бессилен перед природной катастрофой. Какая чудовищная несправедливость!

И Наш-Илл почувствовал, как внутри у него что-то переворачивается, сдвигая с мёртвой точки, постепенно меняя и делая другим. Отрекающимся от старых, проверенных, но уже слабеющих принципов.