Нансен

Через три дня в дневнике, после обычных сведений о состоянии погоды и местонахождении судна, Нансен пишет: «Мы видели редкого гостя в этих водах — огромного гренландского кита, который несколько раз всплывал вблизи судна, выбрасывая струю водяных брызг. В отличие от крупных сельдяных китов у него нет плавников на спине. Именуется он „полосатиком“. В прежние времена этот ценный кит в изобилии водился в арктических водах, преимущественно вдоль кромки льдов Шпицбергена. Целые флотилии крупных промысловых судов отправлялись — в особенности в XVII и XVIII веках — промышлять этих китов, главным образом для удовлетворения женского тщеславия: китовый ус шел на женские корсеты и корсажи. Китовый жир тоже был нужен — из него вытапливали ворвань для ламп.

Гренландский кит средней величины дает 20 тонн сала, а самые матерые даже 30 тонн. Общий вес кита примерно 70 тонн. Свое неуклюжее тело передвигает он в воде при помощи мощного хвоста. Голова у него гигантских размеров, длина ее составляет почти треть всего тела.

Область распространения гренландского кита ограничена. Об этом свидетельствует такой любопытный факт: в Дэвисовом проливе был добыт необыкновенно крупный кит, в жировом слое которого обнаружили гарпун с меткой корабля „Жан“ и датой сорокалетней давности. Корабль этот затонул в Дэвисовом проливе, а кит еще десятки лет продолжал странствовать в тех же водах».

Нансен тщательно исследовал распространение и добычу гренландских китов за несколько столетий. И пришел к выводу, который выразил в гневных строках:

«История истребления кита — позорная глава истории человечества, она лишний раз доказывает, как мы еще далеки от того, чтобы считаться разумными, здравомыслящими существами. Мы уничтожаем одного из самых крупных великанов природы, не приносящего никому никакого вреда. Мы не можем прийти к международному соглашению для предотвращения варварского истребления полезного животного и для сохранения источника постоянной и верной выгоды. Получается такое впечатление, что люди, охваченные хищническим инстинктом, сознательно закрывают глаза на это дело».

Горячо ратуя против хищнического отношения к природе, Нансен отнюдь не был против разумного ее использования. Вот почему он сам деятельно участвует в тюленьем промысле и становится завзятым охотником.

Тринадцатого мая Нансен с гордостью записывает в дневнике, что ему впервые доверили повести шлюпку на промысел. Описание этой охоты характерно для автора дневника:

«Нас спустили на воду, и мы на веслах пошли по направлению, где заметили тюленей. Волнение было изрядным. Крупная зыбь швыряла льдины, и следовало смотреть в оба, чтобы они не раздавили шлюпку. Притом волны перекатывались через низкие льдины, образуя воронки водоворотов. Нелегко стрелять при такой зыби!

Мы напали на лежку молодых крапчатых тюленей. То были главным образом годовалые звери, которые пугливее старых.

Первые звери, когда мы приблизились, успели скрыться в воде, не подпустив на выстрел. Но потом нам повезло: мы убили трех на льду, одного в воде, затем еще четырех на льду. Под конец дело пошло еще лучше, мы добыли всех зверей, каких там только встретили.

На следующей льдине два тюленя лежали рядышком и спали. С трудом выбравшись из водоворота, наша шлюпка приблизилась к ним на выстрел. Нас отделяло сравнительно небольшое расстояние, но ни один зверь не подымал головы. Я жду — ни один не шелохнется. Я прицелился в того, что был поближе, хотя он лежал так, что стрелять было неудобно.

Прогремел выстрел. Зверь лежал все так же неподвижно, и только струйка крови, образовавшая во льду круглую красную ямку, показывала, что пуля попала в цель.

Другой тюлень при звуке выстрела приподнял голову, осмотрелся, взглянул искоса на своего навеки уснувшего товарища и снова спокойно разлегся. Мне из-за туши убитого зверя был виден только его затылок. Делать нечего, я выстрелил, но пуля лишь слегка задела тюленя, он быстро приподнялся и заковылял к воде. Новый выстрел уложил его на самом краю льдины.

Затем мы заметили двух тюленей, с разных сторон льдины спускавшихся к воронке. Я выстрелил сначала в одного. Он упал раненый. Вторая пуля снесла ему череп. Я прыгнул на льдину, чтобы найти другого тюленя. И налетел прямо на него. Он поднялся и бросился наутек. Я выстрелил, и голова его разлетелась на части.

Тюленей здесь было немного, вскоре наша побойка кончилась, так как на судне подняли сигнальный флаг — нам пришлось вернуться на борт. В нашей шлюпке было 13 убитых тюленей. Мы добыли больше всех и заняли первое место. Второе — Оле Могеруд».

Опередить самого лучшего охотника Оле Могеруда было делом вовсе не простым! Достичь такого успеха мог далеко не всякий. Но вскоре студент Христианийского университета завоевал еще большую славу среди команды «Викинга».

Случилось то в праздник вознесенья, когда были отменены все работы на корабле. День стоял солнечный, теплый. После праздничного сытного обеда вся команда собралась на палубе. Люди незамысловато подшучивали друг над другом, затем принялись развлекаться игрой в «лисий капкан».