Наоми

Вернуться домой мне удалось только после того, как солнце неловко спрятало за горизонт свои бесконтрольно вырывающиеся лучи света, а город захватнически поглотили искусственные источники света, в которых было слишком много соблазна и блестящего шелеста, но совсем мало естественных красок и звуков обычной человеческой жизни. У меня не было ни капли желания встречаться с кем-то из моих дорогих родственников, и, к счастью, к этому всё и свелось: Шейла с приподнятым духом и полным карманом наличностей уехала на открытие какой-то очередной помпезной гостиницы, Кэтрин удосужилась только уведомить меня по телефону о том, что прибудет ко мне лишь на предстоящих своих выходных, ну, а Арон, не покладая рук, трудился на благо нашего бизнеса, поэтому ему было не до меня. Я кое-как приняла душ и, выпив лишь стакан свежевыжатого апельсинового сока, рухнула с жаждой беспамятства на кровать. Тело абсолютно не слушалось меня, едва позволяя мне шевелить руками и ногами. Боль от любого движения была адская, поэтому я замерла, боясь даже дышать. Завтра Брайан будет ждать меня в клинике в районе полудня с полнейшей расшифровкой диагноза. От того, как я себя чувствовала, в голову закрадывались самые коварные мысли с обнаружением неоперабельных опухолей или констатацией других неизлечимых болезней. Больше всего я боялась озвучивания временного отрезка в диагнозе, мне слишком много ещё нужно было всего сделать, что я вряд ли смогу уместить все свои желания и идеи в какой-то установленный срок. Не желая больше терпеть себя и свои ужасные мысли, я выпила таблетку снотворного с жадным желанием погрузиться в сон без каких-либо снов. Я хотела обычного забытья и простого неведения хотя бы пару часов. Не думала я, что когда-нибудь буду просто мечтать об обычном спасительном сне, но, оказывается, всё бывает впервые!

Проснулась я в девять утра, но не сама, а от звонка на мобильный. Это был Брайан, он просил меня приехать в клинику и как можно быстрее. Я, ошарашенная таким его поведением, вскочила с кровати, но боль быстро сломила меня, свалив безудержно на пол. Совершив несколько попыток подняться и убедившись в своей полной неспособности сделать это самостоятельно, я набрала телефон Стивена – человека, который был со мной больше, чем все другие, и внушал мне какое-то спокойствие и доверие.

– Стивен, – тяжело дыша, я с трудом произносила каждое слово, – помоги мне, я не могу.., – тут телефон выпал из моих рук, а слёзы градом посыпались из моих глаз. Я зарыдала первый раз с тех пор, как похоронила своего Патрика. И тут я поняла, что годами укрепляемый фундамент мраморной статуи «Стэлла» начал трескаться, разрушая само изваяние, а зевак, которые поначалу восхищённо восторгались ею, уже давно не было рядом. Статуя сама распугала их своей леденящей душу энергией, она была всем для них, но только не Матерью, она давала им всё за исключением собственной любви, в которой они и нуждались больше всего.

– Стэлла, что с тобой? – Стивен так быстро ворвался в мою спальню, что я даже не успела унять свои слёзы, да я, наверное, и не смогла бы этого сделать, уже не смогла. Время пришло, и я просто разрушилась.

– Прошу тебя, Стивен, отвези меня в клинику, Брайан уже ждёт меня, – я плакала, просто плакала, а он молча поднял меня на руки и понёс вниз к машине, не говоря больше ни единого слова.

У больничного входа меня поджидал Брайан с каталкой. Санитары быстро переложили меня, унося прочь по белому коридору. Страх, жалость к себе, злость – не знаю даже, чего было больше, но, когда я услышала слова, которые Стивен крикнул мне напоследок, я поняла, что это просто безнадёжность в результате великой ошибки одного поворота не в ту сторону.

– Стэлла, прошу тебя, не сдавайся, я прошу тебя, я прошу ради.., – а дальше двери лифта закрылись, и тишина стала моей спутницей. Эти слова повисли в воздухе, заставляя мои слёзы остановиться. «Ради», а ведь действительно ради чего или кого мне не стоит сдаваться, кто из моих любимых детей будет скучать по мне и нуждаться в моём возвращении? Боюсь, что никто, у них останется то, что и было, это деньги, а меня у них и раньше-то не было.

Я закрыла глаза, позволив судьбе делать со мной всё то, что я и заслуживала. Добровольно отдавшись на суд победителей, я просто опустила свои руки без малейшего желания хоть как-то сопротивляться. Всё кончено, я сама всё начала и всё разом закончила. Сама. Всё сама.

К полудню Брайан, как и обещал, пришёл в мою палату с огромной папкой бумаг. По его трясущимся рукам сразу понятно было, что дела плохи, но насколько? Мне нужно на всё про всё ещё хотя бы пару недель: сделать завещание, попрощаться с родными, передать бизнес, дать наставления, ну, а потом уже и можно уходить без зазрения совести.

– Брайан, сколько по времени мне осталось? – я первая нарушила тишину, не желая больше терять ни минуты драгоценного времени.