Наощупь

— Ничего не привяжет меня к тебе сильнее, чем ты сама. Даже если мы родим десяток детей, которых я, признаться, очень бы хотел.

— Хотел бы?

Не знаю, почему ее голос звучит настолько шокированно.

— Да. Я хочу детей. Потому что я люблю тебя. Потому что общий ребенок станет точкой закрепления нашего Эгрегора и его проявлением. Обладая абсолютно другим уровнем сознания, он будет совершенно особенным. Я в этом не сомневаюсь.

— Вот и все отличия? — через некоторое время потрясенно шепчет она.

— Да, в конечном итоге, — чередую слова и мягкие поцелуи. Наш разговор о детях немного притушил мою ярость, направив мысли в совершенно ином направлении.

— Я ведь старая, Стёпа… Никогда не думала, что решусь на это еще раз…

— Ну, какая старая? Ну, что ты опять выдумала? Ты у меня самая красивая, нежная, ласковая… — перечисляю, осторожно ее лаская. — Я люблю тебя. К тому же нам абсолютно некуда спешить. Впереди у тебя масса времени, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

Дыхание Тани замирает, а после срывается с губ с легким всхлипом. Подхватываю ее под попку, довольно ворчу, когда она послушно оплетает меня ногами, и делаю шаг к разворошенной постели. Опускаюсь на кровать вместе с ней. Веду руками вверх по спине, ощущаю хрупкие дуги ребер:

— Осталось еще шесть процедур массажа.

— Я помню.

— Тогда напомни и мне, потому что с тобой я забываю совершенно обо всем.

Опускаю голову, провожу носом между полных грудей, покрытых испариной, вдыхаю ее сумасшедший сладкий аромат, раскрываю пальцами припухшие от желания губы. Соприкасаемся с ней, совпадаем. Вдруг Таня толкает меня, опрокидывая на спину и, смеясь, нависает сверху. Хватаю ртом изнывающий сосок и резко втягиваю в себя.

— Нет, — возмущается она, тяжело дыша, — сегодня я главная.

Все, что хочешь, любимая. Абсолютно. Замираю под ее исследующими мое тело губами. Дрожу от ее нежности. Таня спускается вниз по груди, к бедрам, минуя самое интересное. Щекочет языком кожу на коленях, сползает вниз по икрам. Обхватывает ступни с поджавшимися от удовольствия пальцами. Втягивает ртом большой, чуть прикусывает. Запрокидываю голову, чувствую, как натягиваются сухожилия на шее и мое далеко не бесконечное терпение. Сливаясь, наша энергия устремляется по бесконечному кругу. Предвкушаю, что будет, когда мы все сделаем правильно.

— Перевернись на живот.

Сместив вес на предплечье, медленно подчиняюсь. Таня ложится на меня, позволяя почувствовать каждый миллиметр ее тела. Совершенно невольно мои бедра дергаются, хлопок простыней царапает плоть. Губы Тани нежно ласкают спину. Мне даже интересно, чем обернется ее исследование. Мягкие ладошки опускаются на поджарые мышцы ягодиц, слегка царапают их и в нерешительности застывают.

— Анальный секс в Тантре…

— Да?

— Какой он? Только ли мужчина может… хм… взаимодействовать с женщиной подобным образом?

Мое тело дрожит от желания, но я должен ответить на Танин вопрос. Знаю, как нелегко ей было на него решиться. Упираюсь лбом в бицепс согнутой на подушке руки.

— Нет. Ты тоже можешь меня ласкать, задействуя чакру Муладхара.

Дыхание моей любимой сбивается, ей едва хватает сил, чтобы продолжить:

— Как? Как я могу тебя ласкать?

— Языком, или пальцами. Включая их в нашу любовную игру. Например, когда я погружаюсь в тебя, ты можешь стимулировать мою простату. Говорят, это очень приятно.

— Говорят?

Я не слышу ее последний вопрос, я его чувствую.

— Я не практиковал такого рода любовь, — поясняю, чтобы унять все сомнения Тани и страхи.

— Никогда? Почему?

— Физическая сторона любви никогда не играла для меня такой уж существенной роли. Я хочу и могу любить только тебя. На определенном уровне самосознания сексуальный механизм становится совершенно другим.

— И… только со мной тебе хочется…

— Стимуляции простаты? — смеюсь в предплечье. Обучение Тани доставляет мне непередаваемое удовольствие.

— Степан! — одергивает меня она, но, все же посмеиваясь, укладывается рядом на бок. Поворачиваю к ней лицо. Отбросив все шутки, разговор у нас выходит довольно серьезный.

— Пойми, секс сам по себе абсолютно неинтересная штука. Другое дело — Магический секс, который несет в себе довольно многоуровневый смысл. В физическом плане — это продолжение рода, в эмоциональном — получение колоссального удовольствия, в энергетическом — регулировка всех систем организма, но главное — это мощнейший толчок к развитию Сознания, рождению Эгрегора, через которого человек начинает воспринимать окружающий мир впоследствии. Эти эгрегориалыные состояния и есть тот самый улет, о котором ты, должно быть, наслышана. И которые, я знаю, успела испытать. — Таня кивает головой, опаляя мой бок своим учащенным дыханием, а я продолжаю: — Периодически испытывая их, человек привыкает и постепенно начинает воспринимать собственный Эгрегор, образованный всеми структурами прошлых воплощений.

Отвлекаюсь на мгновение — уж слишком большое искушение — моя возбужденная женщина. Немного меняю ее позицию, так, чтобы она легла на живот. Смещаюсь и опускаюсь ниже, чуть отвожу в сторону ее идеальную ножку.