Нападающий

Я прошел мимо своих товарищей по команде и остановился возле водительской двери, где сразу увидел, на что они так пристально смотрели.

Мой страх превратился в холодный, твёрдый лёд, потому что на боку моего любимого винтажного «Ягуара» было нацарапано одно слово… одно имя.

Иуда.

ГЛАВА 45

Ничто так не сплачивает команду, как атака другой команды.

Не надо быть гением, чтобы понять, что пацарапаная машина — дело рук «Холчестера». Люди могут подумать, что профессиональные футболисты выше таких детских выходок, но это не так. Иуда, нацарапанный на зеленой краске, был тому доказательством.

Они были единственными, у кого были средства и мотив. Если бы инцидент произошел в «Холчестере», я бы был более осторожен, но в Лондоне? Это не мог быть кто-то другой.

Они называли меня Иудой постоянно, и они играли с «Челси» на выходных, так что они были в городе до понедельника. Я не знал, как они это сделали, чтобы никто не заметил, к сожалению, моя машина была припаркована в одной из слепых зон камер видеонаблюдения, но это не имело значения. Важно было то, что они это сделали.

Хотя это была моя машина, остальная часть клуба восприняла это как личное оскорбление. Даже тренер был зол, а я не был его любимчиком в тот момент.

Тот факт, что «Холчестер» пришел на наши

тренировочные площадки и разрушил нашу собственность, был актом войны, поэтому мы ждали. Мы ждали, пока они не вернулись в город две недели спустя, чтобы сыграть с «Арсеналом», прежде чем мы выступили против них.

В тот вечер Винсент, Ноа, Адиль и несколько других игроков присоединились ко мне в «Разъяренном кабане», где команда «Холчестера» всегда тусовалась после лондонских матчей.

Мак забанил Лайла после того, как он толкнул меня, так что его нигде не было видно. Однако, когда мы пришли, Боччи играл в бильярд с другим игроком. Другой игрок увидел нас первым и подтолкнул своего капитана, который выпрямился и повернулся.

Медленная ухмылка расползлась по лицу Боччи.

— Посмотрите, кто это. Донован наконец-то показал свое лицо. Я думал, мне придется выслеживать тебя после того, как ты сбежал с нашего последнего матча, как трус.

Я позволил его насмешкам пройти мимо меня. Все в Великобритании, черт возьми, все в мире, знали настоящую причину моего отсутствия на матче с «Холчестером».

Мои отношения со Скарлетт были главной темой для таблоидов в течение последних двух недель. Каждый новостной сайт, каждый журнал, каждый чертов подкаст о знаменитостях говорили о нас. Скарлетт едва могла войти в КАБ, не будучи приставшей к ней папарацци. Люди останавливали ее на улицах, чтобы сфотографироваться, и ей пришлось закрыть свои социальные сети после того, как они были завалены подписчиками и комментариями (не все из которых были приятными). Она справлялась с натиском внимания так хорошо, как могла, учитывая обстоятельства, но это сказывалось на нас обоих.

Все это говорит о том, что Боччи был полон дерьма, когда намекал, что я слишком напуган, чтобы играть против него. Он пытался вывести меня из себя, и я не дал ему этого удовлетворения.

— Я не собираюсь обсуждать это с тобой здесь, — холодно сказал я. Я бросил взгляд на Мака, который выглядел так, будто был в шаге от того, чтобы вышвырнуть нас, независимо от того, будем мы драться или нет. — Встретимся снаружи, если не хочешь присоединиться к Лайлу в… хм, где он? Полагаю, ест пиццу в одиночестве в своем гостиничном номере.

Боччи прищурился, но он не хотел страдать от судьбы изгнанника Лайла больше, чем я. Он последовал за мной в переулок за пабом, наши команды тащились за нами.

Другие посетители безуспешно пытались притвориться, что не подслушивают, но я слышал, как они возбужденно гудят, прежде чем мы окончательно покинули заведение.

В ту минуту, когда дверь закрылась, я схватил Боччи за переднюю часть его рубашки и швырнул его об стену. Остальные игроки «Холчестера» тут же ощетинились и двинулись к нам, но мои товарищи по команде заблокировали их.

Обе стороны пристально смотрели друг на друга, окутанные угрозой насилия, витавшей в воздухе.

Летняя жара сменилась ранней осенней прохладой, но в переулке все равно воняло мусором.

— То, что вы сделали с моей машиной. — Я крепче сжал рубашку Боччи. — Я знал, что вы хулиганы, но я не знал, что вы еще и мелкие преступники.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Боччи, казалось, не был обеспокоен своим нынешним положением, но его глаза блестели отвращением. — Мы живем в разных городах, Донован. Ты думаешь, ты настолько важен, что мы рискнули бы карьерой, чтобы сыграть ту шутку, в которой ты нас обвинил?

— Вы единственные, кто мог это сделать, — прорычал я. — Иуда, твое любимое прозвище для меня. Кто еще мог бы вырезать это на моем «Ягуаре»?

Тень, которая выглядела как искреннее удивление, промелькнула на лице Боччи, прежде чем он рассмеялся.

— Не хочу тебя расстраивать, Донован, но есть много людей, которые называют тебя так, и еще больше тех, кто презирает тебя настолько, что царапает одну из твоих драгоценных машин. Ты не можешь использовать нас как козлов отпущения за все.