Нападающий

— Лучше? — спросила Карина, когда я закончила и вытерла рот тыльной стороной ладони.

Я кивнула, слишком истощенная, чтобы вымолвить связный ответ.

— Мне нужно найти Ашера. — Новая паника затопила мой временный приступ облегчения.

— Уже делается. — Бруклин отпустила мою другую руку и направилась прямо к стойке регистрации. Потребовалось некоторое убеждение, но непрерывное освещение меня в прессе наконец-то оказалось кстати, когда одна из медсестер узнала во мне девушку Ашера.

Они отказались предоставить мне информацию о его состоянии, но разрешили подняться на ВИП-этаж с моими друзьями и охраной.

Казалось, что подъем длился вечность. Никто не говорил, и я не могла перестать дрожать от арктического холода, пробиравшегося сквозь мое тело.

Я отчаянно хотела увидеть Ашера, но я также боялась этого. В каком он состоянии? Почему медсестра не сказала мне? Если бы он был в порядке, она бы мне сказала, верно?

Свет резал мне глаза. Почему лифт такой медленный? Если бы мне пришлось застрять в этой стальной клетке еще на секунду, я бы закричала.

Я снова и снова тыкала в кнопку, как будто это каким-то образом заставит его двигаться быстрее. Наш сопровождающий по безопасности открыл рот, но закрыл его, когда Бруклин бросила в его сторону уничтожающий взгляд.

Наконец, к счастью, мы прибыли на наш этаж. Двери разъехались, и я выскочила, не дожидаясь его или моих друзей.

Они могли найти меня позже. В больнице одна секунда может означать разницу между жизнью и смертью.

Ошеломленные медсестры и персонал отпрыгивали с дороги, чтобы избежать столкновения со мной, пока я бежала по коридору, лихорадочно ища комнату Ашера. К счастью, на ВИП-этаже было всего несколько палат, и я нашла ее за углом, в самом конце коридора.

Напротив двери сидела знакомая темноволосая фигура.

Он поднял голову, его глаза расширились, когда он увидел меня. Он встал прямо, когда я подошла к нему.

— Винсент. — Имя моего брата вырвалось как полувсхлип, полумольба. Я схватила его за руку, мое сердце сжалось за моей грудной клеткой. Я не хотела спрашивать, но я должна была знать. Я должна была подготовиться. — Медсестра не… он…

— Он в порядке. Много царапин, но в порядке. — Винсент осторожно ослабил мою мертвую хватку и сжал мою руку, его лицо было бледным, но голос ровным. — Они все еще проводят над ним тесты, но он жив и относительно невредим.

У меня от облегчения подогнулись колени.

Живой. Он жив. Это слово звенело у меня в ушах.

Маленькая болезненная часть меня была настолько убеждена, что приеду и обнаружу, что Ашера нет, что заверения Винсента отказывались доходить до меня. Они плавали где-то на краю моего сознания, подвешенные иррациональным страхом, что мой брат каким-то образом ошибся, и Ашер на самом деле находится в нескольких шагах от смерти.

— Они не пускали сюда всех ребят, поэтому я предложил остаться и держать всех в курсе. — Винсент провел рукой по лицу. Усталость залегла под глазами. — Я должен был позвонить тебе раньше, но я потерял телефон по дороге в больницу. Когда я приехал сюда, все было так хаотично, что я забыл об этом. Я как раз переводил дыхание, когда ты появилась.

— Ты был с ним, когда это случилось? — Моя нижняя губа задрожала. — Что именно произошло?

Был ли Винсент на пассажирском сиденье? Если да, то почему он был совершенно невредим, а Ашер был «сильно поцарапан»? Ашер не рассказал мне, чем команда занимается на своей мужской вечеринке, но алкоголь, тестостерон и автомобили часто были взрывоопасной смесью. Он был за рулем пьяным?

Мое облегчение сменилось легким беспокойством.

Винсент колебался.

— Тебе следует поговорить с ним, когда врачи закончат. — Он бросил взгляд через мое плечо, и я обернулась, чтобы увидеть Карину, Бруклин и моего сопровождающего по безопасности, которые мчались к нам.

Наш сопровождающий остановился в конце коридора, когда увидел, что я с Винсентом. Девочки подошли ко мне и поздоровались с моим братом, их голоса были приглушены.

Тем временем я смотрела на закрытую дверь в больничную палату Ашера, желая, чтобы она открылась.

Если бы я только могла его увидеть, я бы оставила свои надоедливые тревоги в покое. Винсент сказал, что он в порядке, значит, он в порядке. Его благополучие было самым важным, а не причина аварии.

Тем не менее, беспокойство сохранялось до тех пор, пока врач и медсестра наконец не вышли и не разрешили мне его увидеть.

— Мы будем здесь, если понадобимся, — сказала Карина, сжимая мою руку.

Я кивнула, и мое сердце колотилось, когда я вошла в больничную палату.

За последние четыре месяца я видела больницу изнутри больше раз, чем за все годы, и мне это надоело. Надоел запах, надоело, как обувь медсестер скрипела по линолеуму, надоело гнетущее облако предчувствующего ужаса, которое плыло по коридорам, словно смертельный призрак.

Однако все мои негативные чувства по отношению к этому месту испарились при виде Ашера, сидящего, живого и целого, менее чем в пяти футах от меня. Как и предупреждал Винсент, он был весь в порезах и синяках, но он был там.

Слезы навернулись мне на глаза.