Наперекор судьбе

Нэнси закрыла лицо руками и расплакалась.

* * *

Элизабет сидела в одном углу экипажа, Кристофер – в другом. Она совершенно ни о чем не думала весь остаток вечера, после того как они были представлены королеве. Она ни словом не обмолвилась с Кристофером. Элизабет только улыбалась и с холодной учтивостью принимала в тронном зале поздравления тех, кто чуть раньше отворачивался от нее в вестибюле. Манли исчез.

Молчание длилось до тех пор, пока экипаж не тронулся.

– Он сделал это преднамеренно, да? – тихо сказала она. – Он каким-то образом узнал всю правду и решил наказать меня. Это было бы очень сильное наказание. Из-за такого унижения я была бы вынуждена долго скрываться от общества. Не знаю, как он оказался способным придумать такой коварный и жестокий план.

– Ему помогли, – добавил Кристофер. Элизабет посмотрела на него.

– Помогли? – не поверила она. – Но кто? – Кристофер стал смотреть прямо перед собой.

– Мартин, – ответил он.

Элизабет недоверчиво посмотрела на него.

– Мартин? – переспросила она. – Какая глупость! Если бы Мартин узнал о замыслах Манли, он постарался бы защитить меня. Он приложил бы все усилия для того, чтобы увезти меня в Кингстон. Мартин всегда оберегает меня. Иногда даже слишком.

Молчание Кристофера сбивало ее с толку. Ей показалось, что он пытается заставить себя заговорить, но не может.

– Что ты имел в виду, сказав, что Мартин помог Манли? – раздраженно спросила Элизабет.

– Это заставило бы тебя вернуться в Кингстон, верно? – заговорил Кристофер. – Конечно, если бы ты не вышла за меня замуж. Но до сегодняшнего вечера никто ничего об этом не знал, кроме Нэнси и Джона, ну и нас с тобой, конечно. Публичное отречение от тебя Пула надолго вернуло бы тебя в Кингстон – возможно, до конца твоей жизни. Ты снова была бы рядом с Мартином. У него была бы целая жизнь, чтобы утешать тебя. Он ведь преуспел в этом, правда?

– На что ты намекаешь? – Элизабет едва сдерживала гнев.

– Он просто одержим тобой, – ответил Кристофер. – Он считает, что ты должна принадлежать только ему. И он готов на все, лишь бы добиться своего.

– Это подло и жестоко с твоей стороны так говорить о нем, – возмутилась Элизабет, сверкнув глазами. – Ты ревнуешь, Кристофер, потому что он всегда был добр со мной, всегда был таким заботливым и преданным. Ты ненавидишь его, потому что он всего лишь мой названый брат, в то время как ты был моим мужем, но он продемонстрировал тебе, что такое бескорыстная любовь и верность.

– Элизабет! – Кристофер прикрыл глаза, его голос прозвучал совсем тихо. – Я знаю, ты всегда любила его. Я знаю, что вы всегда были очень близки. Да, я знаю, что он действительно часто был очень добр к тебе. Но… Ты готова выслушать то, что я тебе скажу? Я должен многое тебе сказать, но ты сразу захочешь заставить меня замолчать. Ты выслушаешь меня? Я должен добавить, что Джон может подтвердить справедливость того, что я собираюсь тебе рассказать.

– Джон? – Элизабет озадаченно посмотрела на него.

– Да. – Кристофер кивнул. – Так ты выслушаешь меня?

– Говори, – ответила Элизабет, подняв подбородок. – Но если ты попытаешься настроить меня против Мартина, то лучше не трудись. Ты только заставишь меня презирать тебя.

– Люси Фенвик, – начал он, – та женщина…

– Я помню, кто такая Люси Фенвик, – ледяным тоном перебила Элизабет.

Кристофер глубоко вздохнул.

– Это Мартин оплачивал ее жилье, – сказал он, – а также давал ей крупные суммы денег. После нашего развода он оплатил переезд ее и ребенка в Америку. Он заманил меня в западню, когда в посланной мне записке попросил прийти в ее дом, написав, что она из семьи Джонсонов из Пенхэллоу и оказалась в трудном положении. А сам следом привел туда тебя.

Элизабет сразу почувствовала, что он говорит правду. Вряд ли он бы стал говорить об этом, если бы у него не было доказательств и если бы Джон не мог подтвердить его слова. Он говорил правду. Вероятно, именно это так разозлило Элизабет.

– Это ложь! – воскликнула она задрожавшим голосом. – Грязная ложь, Кристофер! Позволь мне выйти. Я пойду домой пешком.

– Слушай, – повторил он. – Тебе еще многое предстоит узнать.

Элизабет резко отвернулась, и, пока он говорил, она смотрела на дверцу экипажа.

– Этот случай с игрой в карты в Оксфорде, который явился причиной самоубийства, действительно имел место, – продолжал Кристофер. – Я был там в тот вечер, когда бедняга Моррисон все проиграл. Мне стыдно, что я, как и другие присутствующие, не попытался положить конец этой игре, хотя Моррисон и сам прекрасно понимал, что делал. Но я не участвовал в этой игре, Элизабет. Мартин узнал об этом случае от человека, который в тот вечер тоже был там, но вскоре он уехал из Англии в Ирландию.

Он замолчал, ожидая, что она скажет что-нибудь. Но Элизабет молчала, не сводя глаз с дверцы.

– Теперь о том человеке, который сказал, что это я ушел из театра с той несчастной девушкой, которую потом обнаружили жестоко избитой и мертвой, – продолжал Кристофер. – Этот человек недавно мне признался, что это Мартин заплатил ему за ложь.

Элизабет прижалась лбом к стенке экипажа и закрыла глаза.