Наперекор судьбе

Ее сковал жуткий страх, пока она ждала, когда Кристофер принесет зеркало из соседней комнаты. Она не знала, кого увидит в зеркале, узнает ли свое лицо. Может, это поможет вернуть ей память?

Лицо оказалось округлым, ничем не примечательным, но и не уродливым, с облегчением заметила Элизабет. Правда, оно было совершенно бесцветным, светлее ее золотистых волос, разметавшихся по подушке. Глаза были большими, темно-серыми, опушенными темными ресницами.

Кристофер взял из ее рук зеркало и отложил его в сторону.

– Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал, – сказал он.

Элизабет казалось, что ее голова раскалывается на части. “Как это ужасно, – думала она, – когда смотришь в зеркало и видишь там незнакомое лицо”. Для большинства людей такой страх мог быть всего лишь ночным кошмаром, но для нее он стал реальностью.

– Кристофер… – Она закрыла глаза и в поисках утешения прикоснулась к его руке. – Что же делать? Что делать?

Он наклонился к ней, а его руки обняли ее. Кристофер приподнял ее и прижал к себе, положив ее голову на свое плечо.

– Не думай ни о чем и поправляйся, – сказал он. – Тебе придется заново узнавать себя и знакомиться со мной. И с Пенхэллоу. Когда память вернется к тебе, мы снова будем счастливы. И будем вспоминать эти дни как необычный эпизод, давший нам возможность заново узнать друг друга.

У Элизабет закружилась голова, когда он посадил ее, все тело ныло, но ей было очень тепло и уютно от его крепкого мускулистого тела и от его слов, которые он прошептал ей на ухо. “Мое место здесь”, – подумала она, и эта мысль принесла огромное облегчение.

– Я люблю тебя, – сказала она, потершись щекой о плечо мужа. – Я чувствую это, Кристофер. Это эмоциональные воспоминания, хотя нет никаких фактов, подтверждающих мою любовь. – Но все равно это уже что-то значит, правда?

– Правда, – согласился он. – Ив последующие дни мы подтвердим их фактами.

Элизабет приподняла голову и посмотрела на него. Она не знала, что Кристофер имел в виду, правильно ли она поняла его. Кристофер спокойно смотрел на нее. Его голубые глаза стали еще прекраснее. Конечно, он имел в виду именно это. Ведь он ее муж уже целых семь лет.

– Это моя комната? – спросила девушка. Кристофер отрицательно покачал головой.

– Мы принесли тебя сюда, чтобы ты несколько дней провела в покое, – пояснил он. – У нас с тобой общая комната.

– Да? – Она почувствовала, что краснеет, и неуверенно засмеялась. – Тебе может показаться смешным, что после семи лет совместной жизни эти слова вгоняют меня в краску.

Кристофер погладил ее по голове, стараясь не прикасаться к шишке.

– Это действительно весьма возбуждающе, – пошутил он и нежно и ласково поцеловал ее. Это оказалось так чудесно.

– Проголодалась? – спросил Кристофер, осторожно положив ее голову на подушку.

– Да! Я готова проглотить медведя, – ответила Элизабет. У нее перехватило дыхание от легкого поцелуя мужа. – Я всегда их ела?

– Каждое утро на завтрак, – подтвердил он. – Я так и не смог отучить тебя от этой привычки. Элизабет рассмеялась.

– Кристофер, – спросила она, – а где находится Пенхэллоу? И кто еще здесь живет? У меня миллион вопросов, которые не дают мне покоя.

– Больше ни одного вопроса, – возразил он. – Я ненадолго оставлю тебя, чтобы ты могла отдохнуть. А когда завтрак будет готов, я попрошу Нэнси принести тебе его.

– Нэнси? – спросила она.

– Моя сестра, – пояснил Кристофер. – Твоя золовка.

– Ox! – вырвалось у Элизабет, и она почувствовала, как ужас снова охватывает ее. – Кристофер! – Она протянула ему руку. – Возвращайся скорее. Я люблю тебя. Я очень люблю тебя, да?

Он взял ее руку, поцеловал ладонь, нежно положил ее на кровать и вышел из комнаты.

“Я люблю его”, – подумала Элизабет. Да, в этом она была уверена. Хотя это было не воспоминание, а скорее чувство, но чувство настолько сильное, что оно не могло быть обращено к незнакомцу, каким бы красивым и привлекательным он ни был. Она любила его и отчаянно ухватилась за эту единственную реальность в ее теперешнем положении.

Через полчаса Нэнси понесла Элизабет поднос с завтраком, хотя делала это с большой неохотой и с чувством, что стала соучастницей коварного преступления.

– Мы просто тюремщики, – сердито заявила она своему брату. – Мы держим Элизабет в плену – и тело ее, и душу.

Кристофер строго посмотрел на нее.

– Ты не должна ей говорить ничего, что противоречило бы моим словам. Нэнси, – сказал он. – Это только смутит ее. Она и так напугана, у нее все перепуталось в голове.

– Поэтому ради тебя мне придется лгать, – спокойно ответила Нэнси.

Он ничего не ответил.

– Я совершенно иначе представляла твой приезд, – произнесла Нэнси.

Лицо Кристофера подобрело, и он погладил сестру по волосам, мягко спадающим на плечи.

– В своем письме ты писала, что папина смерть была не очень мучительной, да? – спросил он.

Нэнси покачала головой.

– Все закончилось в течение двух дней, – ответила она. – И большую часть времени он был без сознания. Как я хотела, чтобы ты был здесь, Кристофер! Я каждый день ждала тебя.

– Я уже здесь, – ответил он.