Наперекор земному притяженью

— Знаю, конечно. И что?

— А то, что меня очень интересует, что ты теперь будешь делать, освободившись от секретарских обязанностей.

— Пойду в свой отдел. А то больше двух лет на партработе, а я ведь еще из «молодых специалистов» не вышел.

— Да уж из «молодых», со старым стажем…

Примерно такой разговор произошел в те дни у меня с Михаилом Степановичем Хомяковым, одним из наших конструкторов, бывшим тоже членом нашего партбюро. Но, как выяснилось весьма быстро, Михаил Степанович имел свои виды, зондируя мои личные планы.

— Знаешь что, давай вместе работать дальше, а?

— Вместе? Кем, где, что делать?

— Меня недавно Сергей Павлович вызвал, сказал» что назначит ведущим конструктором по первому спутнику, по ПС.

— По ПС? Так это же здорово!

— Один я это дело не потяну. Я больше буду ракетой заниматься, а ты самим спутником. Королев мне говорил, чтобы я подумал о заме.

— А я смогу? — возникли у меня первые сомнения.

— Захочешь — сможешь. Не первый день в ОКБ. Дела наши знаешь…

Скажу прямо: это предложение застало меня врасплох. Что значит ведущий конструктор и его заместитель, я примерно представлял — все знать, всем заниматься, все видеть, за все отвечать. Сергей Павлович не раз, обращаясь к кому-то из ведущих, говаривал: «Вы — глаза, руки и уши Главного! Ясно?» Но конкретно, конечно, я свою работу не представлял.

Поздно вечером нас принял Главный.

— Это хорошо, что вместе. Договорились? — сразу спросил он, устало взглянув на нас.

Я понял, что какой-то разговор обо мне уже был. Михаил Степанович попытался обстоятельно, как он это всегда делал, доложить о моих колебаниях, но Сергей Павлович жестом остановил его и спросил меня:

— Согласны?

Смутившись, я довольно бессвязно пролепетал, что все это для меня внове, что у меня нет опыта…

— А вы полагаете, все, что мы делаем, для всех нас не ново? Спутники Земли делать не ново? Или вы думаете: у меня есть опыт полетов к звездам?

Я молчал.

— Так что, беретесь за дело?

— Берусь, Сергей Павлович.

— Вот и добро. Желаю успеха.

Его рука легла на пухлую стопу вечерней почты. Было около одиннадцати часов вечера.

На следующее утро мы с Михаилом Степановичем поднялись на третий этаж в кабинет заместителя Главного по проектным делам Константина Давыдовича Бушуева. Несмотря на ранний час, у него уже было несколько инженеров.

Бушуев, улыбнувшись, протянул руку:

— Ну что ж, поздравляю вас с новой работой!

Представляться не пришлось. У Бушуева обсуждалась проблема терморегулирования спутника. Я, незаметно толкнув Михаила Степановича в бок, кивнул на дверь. Мы вышли в коридор.

— Ну, знаешь, хорош у тебя зам. Хоть бы я что-нибудь из всего их разговора понял!

— Да ну тебя! Бросай скулить! Что ты в самом деле?

— Да не скулю я! Ведь это все изучать придется…

— А ты как думал? Конечно. Ты в ОКБ не чужой, порядки знаешь. Кто чем занимается — тоже. Проект есть, осилишь…

Несколько дней я не появлялся на третьем этаже в отделе у Евгения Федоровича Рязанова, который был назначен заместителем Михаила Клавдиевича Тихонравова, пришедшего работать в наше конструкторское бюро начальником проектного космического отдела. Пришлось просмотреть множество проектных материалов и отчетов, порыться в разных справочниках и, забыв о самолюбии, просить знакомых инженеров объяснить мне непонятные вопросы. Лишь с тем, что касалось радиотехники, электроники, было полегче — многое было известно из институтского курса. Михаил Степанович как-то утешил меня, сказав, что в спутниках Земли, как он понимает, две трети, а то и три четверти веса и объема будет занимать электроника.

В проектном отделе работы шли полным ходом. То, что должно было получить название, еще странное и необычное в машиностроении, «спутник», на листах ватмана приобретало вполне конкретный облик. Шар с четырьмя усами-антеннами — общий вид нашего первенца. На чертежах в кажущейся путанице линий, прямых, кривых, жирных и тонких, не сразу и разберешь, что к чему.

Только и слышишь:

— Э-э, нет, брат! Так нельзя. Куда я кабель от передатчика тянуть буду? Мне покороче путь надо. Да и зазор между блоком питания ты какой оставил?

— Потянешь вот сюда. Здесь будут гермовводы…

— Ты знаешь, я думаю, аккумуляторы в блоке питания надо разместить так, чтобы в середине место осталось. Там хорошо бы и передатчик поместить.

— ???

— Что ты удивляешься? У аккумуляторов теплоемкость большая? Большая. Значит, они будут выравнивать температуру у передатчика…

— А что, можно подумать. А с фирмой договоришься? Блок питания у Лидоренко в институте делают.

— Попробую…

Все вопросы устройства нашего первенца были тщательно проработаны в проектном отделе вместе с объемом необходимых проверок и испытаний его радиосистемы — передатчика с двумя диапазонами радиоволн, сигнализаторов температуры и давления внутри приборного контейнера. У проектантов эстафету приняли конструкторы. Рабочие чертежи были проработаны технологами и запущены в производство.

Каждый цех, каждый участок завода выпускал уникальную продукцию: детали, узлы, части сферического корпуса. Осваивались новые технологические приемы, новые операции.