Наперсница (СИ)

— Ваша задача теперь, Шантель, построить семью, — уверенно постановил виконт, и я в этот миг отчетливо ощутила тяжесть на плечах от взваленной на меня ответственности.

— А Ирра? — приободрившись полномочиями, поинтересовалась скромно. — Она может присутствовать на церемонии?

— Запомните, — лицо лорда Эверда мгновением посуровело, — моя работа не должна касаться вас и краем. Это исключительно мое дело.

— Но Ирра моя подруга…

— Она, в первую очередь, моя работа. Я бы посоветовал вам забыть о ней и никогда больше не вспоминать. Вряд ли вы когда-нибудь снова увидитесь, лучше было бы сразу смириться с этой мыслью.

— Но…

— Шантель, — лорд Эверд постарался, чтобы его голос звучал мягко, но холодные властные нотки отчетливо звенели в воздухе, — ваши невзгоды подошли к концу. Нелепый, страшный случай свел вас к одной дороге, теперь она раздваивается, и вам придется распрощаться. Это жизнь, Шантель, один из важных уроков, который вам не преподавали в пансионе. Продолжайтесь прилежно учиться жить и принимать правильные решения. Теперь от вас зависит благосостояние целого замка, семьи, вам не пристало отвлекаться на посторонние дела.

Холод ледяной змеей проник под одеяло, скользя противной чешуей по рукам, животу, продираясь к сердцу. Лучше сразу забыть… Но как забыть? Как можно от меня требовать оставить за бортом друга, который не раз меня выручал, который стал действительно близким человеком, неравнодушным, неотделимым? Как мне может быть безразлична ее судьба, после всего, что мы пережили вместе?

— Не слушай его, — шепнула подруга на развилке, крепко сжимая меня в объятиях. Я стиснула ее плечи в ответ, позволив слезам беспрепятственно прокладывать путь по искривленному тоской лицу. — Не знаю, что он там наговорил, но я тебя не брошу и не забуду. Я напишу и приеду, как только смогу.

— Ирра… Будь осторожна, пожалуйста! Я… я тебя люблю, ты мне стала родной сестрой, спасибо тебе за все, что ты для меня сделала!

— Да что я там такого сделала, — отмахнулась девушка, но ей мои слова пришлись по сердцу.

— Ты не раз спасала мне жизнь. Не спорь! — Ирра засмеялась и подняла ладони в знак признания поражения.

— Не буду, — теплый ветерок овеял лицо, осушил слезы, погладил на прощание по щеке. — Я тоже люблю тебя, сестренка. Будь счастлива, иначе мне придется устроить Эверду сеанс лечения от излишнего самомнения.

— И ты будь счастлива, — улыбнулась я. — Ирра из другого мира.

— Нашла, что вспомнить.

Я ушла первой. Не знаю, как прощался с подругой Аарон, и прощался ли. Мои глаза ощупывали пространство перед собой, тогда как душа плакала в предчувствии долгой разлуки. Вскоре мой охранник уже шагал рядом, а за спиной молчаливо следовал навязанный виконтом Крист.

Ни шороха, ни звука, в ушах звенело от изначальной тишины, в которой не доставало голосов. Познавательные беседы и забавные истории канули в небытие, оставив в утешение память о прошедших днях. Аарон поглядывал на меня с нарастающей тревогой, молчание второго охранника дополняло ощущение недавно свершившихся похорон.

Так прошел день. На второй мы добрались до Лемиэ. Или на третий? Я не считала сутки, погрузившись в собственные мысли, полностью доверилась сопровождению.

… — Такая красавица! Просто маленькая куколка, прелесть!

Мама бледно улыбнулась наигранной похвале. Я смотрела на все снизу вверх испуганно, растерянно, как едва расклеивший глаза щенок, не сознающий мир вокруг. Суетливые женщины, старый, изнуренный болезнями замок впереди, мама, ее ладонь холодная и цепкая, как и мои пальцы.

— Вы знаете правила, леди? — снисходительно уточнила та, что только что безжалостно трепала по щеке меня, вжавшуюся в материнскую юбку. Я не заметила и не поняла, почему она запнулась, когда называла маму «леди», мама ведь действительно леди, по праву рождения и воспитанию, она и сама меня учила!

— Да, знаю. Я согласна.

— Тогда добро пожаловать, Шантель.

Высокая женщина с льдистыми глазами отвернулась от мамы, ее уже как бы не существовало, осталась во дворе только я.

— Меня будешь называть леди Ивонн, и я хозяйка этого пансиона.

Я не поняла ни одного слова, кроме последнего, и то издевательски двоилось, троилось в ушах, пока разум пытался сопоставить увиденное с услышанным.

— Давай, детка, пойдем. На улице холодно, ты можешь простудиться.

Мама уверенно кивнула на мой взволнованный, непонимающий взгляд и ослабила хватку пальцев.

— Иди, Шантель. Теперь это твой новый дом.

Ладонь мамы куда-то исчезла, руку теперь обдувал колкий морозный ветер. Два шага вперед, за высокой женщиной. Та удалялась быстро, но подождала меня у входа. Стало вдруг так холодно, так тесно, что я сжалась, скукожилась и развернулась, чтобы вновь спрятаться в теплых маминых руках. Но позади было пусто, створки ворот беззвучно схлопнулись, отрезая меня от всего остального мира, а мамы уже не было.

— Идем, Шантель, не заставляй меня ждать. Это невежливо.

— А чего ожидать от такой?.. — махнула рукой рябая привратница и шикнула на меня. — Иди уже, птичка — невеличка, тебя хозяйка ждет.