Напиток для Шапокляк

– Но тогда чья подушка в клетке? – задумалась Фима. – Мы-то считали, что Алиса – это найденная нами кошка.

«Но раз это не кошка, а кот и зовут его Гектор, тогда что делала розовая дамская подушечка в домике у Гектора?»

– Ему бы подошла синяя и с его собственным именем.

Гектор и ухом не повел, когда Фима извлекла розовую подушечку из его клетки. Он не проявлял к ней никакой заинтересованности, словно бы она ему и не принадлежала. Фима внимательно ее рассмотрела. Хорошенькая, атласная, имя «Алиса» вышито золотыми нитками. Внутри она была набита чем-то мягким, но, кроме этого, там еще что-то шуршало.

– Ты не возражаешь? – спросила Фима у кота, вооружившись крохотными ножницами.

Кот повернулся к ней спиной, демонстрируя полнейшее нежелание вмешиваться. Он лишь одним глазом лениво следил за тем, как осторожно вспарывает девушка шов на подушке. Когда отверстие оказалось достаточно широким, Фима сунула в него руку и извлекла фотографию. Это была черно-белая фотка, на которой были изображены четыре человека. Три женщины и мужчина. Женщины смотрели прямо в объектив и широко улыбались, а мужчина смотрел куда-то в сторону. Все они были уже в зрелом возрасте, самой молоденькой на фотографии должно было быть лет за пятьдесят. Мужчина тоже был немолод, но высокий рост, подтянутое телосложение и какая-то особенная элегантность всего его облика убавляли ему лет. В такого статного красавца можно было влюбиться даже в его преклонные годы.

«Одесса, – прочитала Фима надпись под фотографией. – 1986 год».

Она опустила руки и глубоко задумалась. Сыщица готова была дать зуб, что по крайней мере одна из женщин на фотографии имеет отношение к этой истории. Фима могла поклясться, что это фотография, на которой запечатлена Донна Яковлевна – таинственно пропавшая бабушка Ольги Михайловны. А мужчина рядом с ней вполне может оказаться тем самым загадочным Максимом Викторовичем, встречу с которым бабушка так радостно описывала в одном из писем.

«Старушка пропала почти сорок лет назад. Слишком долгий срок, чтобы мы смогли отыскать ее живой».

Она вгляделась в лица на фотографии. Одна из женщин показалась ей более похожей на Ольгу Михайловну, нежели другие. Одна так и вовсе была типичной азиаткой с круглым широкоскулым лицом и узенькими щелочками глаз. Вторая была высокой блондинкой и с тонкой узкой костью, эта держалась чуть в стороне от своих подруг. И лишь одна из трех женщин льнула к их кавалеру.

«Это и есть бабушка Ольги Михайловны. Ничего, симпатичная такая».

Но если тогда бабушке было под шестьдесят, то сейчас должно было стукнуть сто или около того.

«Что бы там ни случилось, на сегодняшний день бабушка уже точно мертва. И этот Максим Викторович, кем бы он ни был, тоже уже мертв либо настолько стар, что немногим лучше. И вся эта история с исчезновением бабушки давно быльем поросла, нечего про нее даже и думать. Никаких новых подробностей нам раскопать не удастся. Если уж по горячим следам бабушку не нашли, то теперь и подавно не удастся».

И все же Фима не могла выбросить эту чужую семейную тайну из своей головы. Ведь каким-то образом эта фотография и письма оказались не в чулане у Ольги Михайловны, не в кладовке или на дальней полке в шкафу. И письма, и фотография были кем-то бережно извлечены из тьмы забытья на свет, с них была стерта пыль, и их явно собирались использовать в неких целях или даже уже использовали.

Диана, которой Фима сообщила о своей новой находке, заявила:

– Такое впечатление, что погибшая доверила на хранение своему сервалу эти письма и фотографию. Как самому верному и надежному другу доверилась. Или просто рассчитывала, что те, кто охотится за этими письмами, к зверюге в клетку не полезут, таким образом, сервал эти старые документы будет надежно сторожить.

Пока она это говорила, у Фимы мелькнула мысль, показавшаяся ей интересной. А когда Ольга Михайловна приобрела себе Гектора? И у кого она его купила? Все-таки сервал – это не такая часто предлагаемая к продаже порода кошачьих. Вряд ли сайты заполонены подобными объявлениями.

И вообще, с чего вдруг Ольге Михайловне пришла в голову мысль приобрести себе в качестве домашнего питомца именно сервала?

– Кстати, хочешь узнать, что мне удалось нарыть на нашего Вампира?

Фима давно уже витала мыслями в других сферах, поэтому откликнулась не сразу:

– Кого? Ах да! И что же?

– Я была права на его счет! Мушкин Григорий Михайлович по кличке Мушка и впрямь дважды попадал под опеку службы исполнения наказаний. Правда, сроки в обоих случаях у него были маленькие, преступления тоже были им совершены незначительные. Драка с причинением вреда здоровью средней тяжести. И ограбление продуктовой палатки, всю добычу составили дневная выручка и коробка бананов. По этой коробке Мушку с подельниками и вычислили.

– И какое он имеет отношение к Ольге Михайловне?

– Самое прямое. Он ее брат.

– Не может быть! Они совсем не похожи.

– Ну, он ее единокровный брат, то есть брат по отцу. Мушка родился у мужика в первом браке, а Ольга Михайловна уже во втором.