Наполеон

Много лет спустя Мария-Луиза напишет об этом: «Чего же вы хотите, мы, принцессы, были воспитаны не так, как другие женщины. Мы не знали равенства в семье и равенства в чувствах. Нас всегда готовили к событиям, прерывающим все отношения и связи, переносящим нас далеко от родителей и создающим для нас новые, иной раз прямо противоположные интересы»[127].

Как видим, написано вполне спокойно и рассудительно, но это не должно вводить в заблуждение: тогда, в начале 1810 года, Мария-Луиза была не просто взволнована, она была ошеломлена. Но это ровным счетом ничего не меняло, ибо Мария-Луиза была хорошей дочерью. Она любила отца больше всего на свете, и его воля была для нее священна.

Она так и заявила князю фон Меттерниху:

– Скажите моему отцу, что там, где речь идет о благе страны, решение принадлежит только ему. Попросите его, чтобы он выполнял свои обязанности главы государства и не заботился о том, чтобы согласовать их с моими личными интересами.

* * *

А тем временем события разворачивались с калейдоскопической быстротой. 7 февраля 1810 года Наполеон сообщил Александру I о том, что идея о «русском» браке им окончательно отброшена, и тут же был подготовлен «австрийский» брачный договор. Над текстом много не работали: взяли из архива и просто переписали брачный договор, составленный при женитьбе предшественника Наполеона на французском престоле, короля Людовика XVI, на другой австрийской эрцгерцогине, Марии-Антуанетте, которая приходилась тетушкой нынешней невесте Наполеона. Этот брачный договор был отправлен на ратификацию австрийскому императору. Франц быстро его ратифицировал, и сообщение об этом пришло в Париж 21 февраля.

Одновременно с этим Наполеон послал Марии-Луизе письмо:

Блестящие качества, что отличают вас от всех остальных, исполнили нас желанием служить вам и почитать вас, и мы, соответственно, обратились к вашему отцу-императору, умоляя его вверить нам счастье вашего императорского высочества.

Письмо заканчивалось так:

Мы уповаем на Господа, что да всегда хранит он вас, моя кузина, под своей благостной и заслуженной вами опекой. Ваш добрый кузен Наполеон.

22 февраля маршал Бертье, начальник генерального штаба Наполеона, выехал в Вену с весьма прелюбопытной миссией: изображать жениха, то есть самого императора французов, во время торжественного обряда бракосочетания, который должен был произойти в Вене.

Как видим, «добрый кузен Наполеон» счел излишним самому обеспокоиться поездкой в Вену хотя бы для такого исключительного случая, как собственная свадьба. Но с этим в Вене примирились, а что еще оставалось делать…

Маршал Бертье прибыл в столицу Австрии в начале марта 1810 года и официально попросил руки Марии-Луизы от имени Наполеона.

На официальный запрос Бертье император Франц ответил, что согласен отдать Наполеону свою дочь. Мария-Луиза тоже выразила свое согласие, и 11 марта в Вене, в присутствии всей австрийской императорской фамилии, всего двора, всего дипломатического корпуса, сановников и генералитета, была проведена брачная церемония.

На следующий день Бертье отправился во Францию, а через 24 часа вслед за ним выехала из Вены и будущая императрица Мария-Луиза.

Надо сказать, что до этого она никогда не видела Наполеона. Сказать, что она волновалась – это ничего не сказать. Девушка была в панике. При этом при проезде через вассальные страны (например, через Баварию) ей всюду давали почувствовать, что она – супруга истинного повелителя Европы.

* * *

Итак, жребий Марии-Луизы был брошен. Император Франц 13 марта 1810 года написал Наполеону, формально уже своему зятю:

Если и огромна та жертва, которую я приношу, расставаясь с дочерью, если в этот момент мое сердце и обливается кровью при мысли о разлуке с любимым ребенком, то меня может утешить только полное убеждение в том, что она будет счастлива.

Позднее император Франц признавался, что, согласившись на этот брак, он «пожертвовал тем, что было всего дороже его сердцу, для того чтобы предотвратить непоправимое несчастье и приобрести залог лучшей будущности»[128]. Он действительно получил немалые выгоды от этого брака. Наполеон, опиравшийся до этого в своей политике на союз с Александром, начал постепенно отдаляться от России и сближаться с Австрией.