Наполеон Бонапарт

от слез. В 1806 г. перед отъездом в армию, при прощании с Жозефиной, его волнение разражается нервным припадком ¹), и притом настолько сильным, что он кончается рвотой. «Пришлось его усадить, — говорит очевидец, — дать ему померанцевой воды; он залился слезами; это продолжалось добрую четверть часа». —Такой же припадок повторяется и в 1808 году, когда он решился, наконец, на развод. Целую ночь он волнуется и убивается как женщина; он целует Жозефину; он слабее ее и более растроган, чем она: «Бедная Жозефина, я не могу расстаться с тобой». Он не выпускает ее из объятий, он весь отдается ощущению минуты, хочет, чтобы она сейчас же раздалась, легла с ним, плачет над ней. Он буквально залил слезами всю постель», говорит Жозефина.

Весьма понятно, что в таком организме, как бы ни был могуч общий регулятор, равновесию грозит постоянная опасность. И он это знает — как знает все о себе самом; он боится своей нервной впечатлительности, как пугливой лошади. В критический момент, при Березине, он отмахивается от печальных известий, способных взволновать его, и несколько раз повторяет докладчику, который стоит на своем ²): «Зачем вы, сударь, хотите вывести меня из моего спокойного состояния?»

Однако, несмотря на все предосторожности, два раза, в минуты опасности неожиданной и неприглядной, он был захвачен врасплох: этот человек, всегда бесстрашный и уверенный в себе под градом пуль, смелый герой и отважнейший политик, в минуту разразившейся парламентской и народной бури два раза изменяет себе — 18 брюмера, в Законодательном Собрании при криках «вне закона» он бледнеет, дрожит, и, казалось, совсем теряет голову; пришлось увести его из залы; была минута когда он едва не лишился чувств ³). — После отречения в Фонтенбло, под градом ругательств и угроз, которыми его встречают в Провансе, на несколько дней он впадает в состояние полнейшего нравственного потрясения; животные инстинкты всплывают наверх; он боится

__________

¹) M-me de R'emusat,

I, 121, 342; II, 50; III, 61, 294, 312.

²)

De Segur, V, 398.

³) Yung, II, 329, 431.

(Рассказ Люсьена и доклад Людовику XVIII)

и не думает скрывать этого ¹). В мундире австрийского полковника, в фуражка прусского комиссара и в плаще русского, он все еще боится, что недостаточно переодет. В Каладской гостинице он вздрагивает и меняется в лице при «малейшем шуме», комиссары, которые то и дело заходят к нему в комнату, «каждый раз застают его в слезах». «Он их замучил своим беспокойством и нерешительностью», говорит, что французское правительство решило покончить с ним в дороге, отказывается есть за столом, опасаясь отравы, собирается бежать через окно. В то же время, он изливает свою душу в бесконечных сетованиях и разговорах о своем прошлом, о своих свойствах, и все это так несдержанно, пошло, цинично до неприличия, до ненормальности; все его мысли разнуздались и гурьбой наскакивают друг на друга, точно мятежная и не сдерживаемая толпа; он вновь овладевает ими только к концу своего путешествия, в Фрежюсе, когда чувствует себя в безопасности и вне сферы каких бы то ни было физических воздействий: тогда только ему удается вправить их в обычные рамки, привести в порядок и подчинить главной, господствующей мысли, которая, после короткого упадка, снова приобретает свою обычную энергию и власть.

Ничто в нем не поражает так сильно, как это постоянное, почти беспрерывное преобладание ясной, рассчитывающей мысли; но сила его воли кажется еще более непостижимой, чем сила его разума; прежде чем стать госпожой над другими, она становится ею у себя. Чтобы постигнуть всю

________