Наполеон глазами генерала и дипломата

Этот трофей доставил большое удовольствие императору, но ему казалось непонятным, как могло случиться, что захвачено так мало пленных, когда редуты были взяты с такой стремительностью и окружены были со всех сторон кавалерией Неаполитанского короля. Он выразил неудовольствие по этому поводу и задал в связи с этим очень много вопросов. Он не скрывал, что желает других результатов и надеется на них.

– Мы выиграем сражение, – сказал он, – русские будут разбиты, но дело не будет завершено, если у меня не окажется пленных.

Император казался озабоченным. Между полуднем и часом дня он приказал вице-королю возобновить наступление и поддержать левое крыло маршала Нея, которому помогал уже генерал Жюно. Правый фланг, подкрепленный молодой гвардией, также получил приказ двинуться вперед. Неприятель, разгромленный пушечной пальбой, теснимый одновременно со всех сторон, сомкнул еще теснее свои массы и держался твердо, несмотря на все опустошения, производимые артиллерией в его рядах.

Император поднялся на редут, чтобы собственными глазами следить за общим ходом операций, которые начались по его приказу по всей линии, и руководить ими. Наши войска удвоили свои усилия, но не продвигались дальше. Огонь усиливался еще больше; бой шел на всех пунктах.

Именно в этот момент мой брат, двинув в дело две из своих дивизий, подкрепленные двумя батальонами пехоты, выступил во главе 5-го кирасирского полка, чтобы повести войска, которыми он командовал, на большой редут и тем самым решить успех атаки, тщетно предпринимавшейся несколько раз. Он выбил неприятеля из редута, и с этого момента, как сказал император, сражение было выиграно, так как неприятель начал отступать. Было, кажется, три часа дня, когда к императору примчался адъютант, чтобы донести ему, что большой редут только что взят моим братом и неприятель отступает на всех пунктах. Через мгновение адъютант моего несчастного брата Вольбер, который не оставлял его до конца, сообщил императору подробности этого боя и доложил, что мой брат был убит пулей, попавшей несколько ниже сердца, когда он покидал взятый редут, чтобы атаковать неприятеля, перестроившегося на некотором расстоянии оттуда и начавшего контратаку с целью отбить редут обратно. Я был рядом с императором, когда ему доложили об этом. Нет надобности говорить, что я при этом почувствовал.

– Он умер смертью храбрых, решив исход сражения, – сказал император. – Франция теряет одного из лучших своих офицеров.

Его величество немедленно поскакал галопом к головным рядам кавалерии, чтобы найти там Неаполитанского короля и осуществить те маневры, которые он считал необходимыми для закрепления и развития этого успеха. Маршал Ней и вице-король поддержали решающий маневр генерала Коленкура. Неприятельская атака с целью отбить большой редут осталась тщетной, и русские должны были отступить на всех пунктах.

У них оставался еще один редут и небольшое укрепление, прикрывавшее Московскую дорогу; по-видимому, они хотели держаться там. Редкий лесок прикрывал их переход и скрывал от нас их движения в этом месте. Император надеялся, что русские ускорят свое отступление, и рассчитывал бросить на них свою кавалерию, чтобы попытаться разорвать линию неприятельских войск. Части молодой гвардии и поляки двигались уже, чтобы подойти к укреплениям, оставшимся в руках русских. Император, чтобы лучше рассмотреть их передвижения, отправился вперед и прошел вплоть до самой линии стрелков. Пули свистели вокруг него; свою свиту он оставил позади. Заметив, что я нахожусь возле него, император сказал мне, чтобы я удалился.

– Дело кончено, – сказал он, – ждите меня в главной квартире.

Я поблагодарил и остался возле него. Император находился в этот момент в большой опасности, так как пальба сделалась настолько жаркой, что Неаполитанский король и несколько генералов примчались уговаривать и умолять императора удалиться.

Император отправился тогда к подходившим колоннам. За ним следовала старая гвардия; карабинеры и кавалерия шли эшелонами. Император, по-видимому, решил захватить последние неприятельские укрепления, но князь Невшательский и Неаполитанский король указали ему, что эти войска не имеют командующего, что почти все дивизии и многие полки также лишились своих командиров, которые были убиты или ранены; численность кавалерийских и пехотных полков, как может видеть император, весьма сильно уменьшилась; время уже позднее; неприятель действительно отступает, но в таком порядке, так маневрирует и отстаивает позицию с такой отвагой, хотя наша артиллерия и сокрушает его войсковые массы, что нельзя надеяться на успех, если не пустить в атаку старую гвардию; при таком положении вещей успех, достигнутый этой ценой, был бы неудачей, а неуспех был бы такой потерей, которая зачеркнула бы выигрыш сражения; наконец, они обратили внимание императора на то, что не следует рисковать единственным корпусом, который еще остается нетронутым, и надо приберечь его для других случаев. Император колебался. Он снова выехал вперед, чтобы самому наблюдать за движениями неприятеля.