Наполеон. Годы изгнания

Принцесса Полина Боргезе выразила те же самые чувства в письме из Рима от 22 декабря 1823 года. «Мне будет всегда доставлять большое удовольствие, — писала она, — все, что сможет оказаться для Вас благоприятным и что сможет принести Вам счастье. Я очень надеюсь, что обстоятельства позволят Вам приехать в Италию, с тем чтобы я смогла лично выразить уважение, которое я испытываю по отношению к Вам, а также встретить вашу супругу». А вот письмо от принца Канино, Люсьена Бонапарта, адресованное графу Маршану 23 декабря 1823 года: «Дорогой граф Маршан, я получил Ваше письмо от 18 ноября, из которого я с большим интересом, всегда проявляемым по отношению к Вам, узнал о Вашем браке. Прошу передать графине Маршан мои пожелания счастья. Если на этой земле кто-то и должен быть счастлив, то это именно Вы. Прошу верить в искренность чувств, которые Вы заслужили всей Вашей жизнью».

Наконец, небольшое письмо от кардинала Феша из Рима от 10 января 1824 года: «Я получил, — писал он, — известие о Вашем браке с дочерью генерал-лейтенанта Брайера и о том, что Вы выполнили последнее желание императора. Это двойное благое дело доставило мне громадное удовлетворение. Прошу поверить мне, что я никогда не перестану молить Бога, чтобы он, благословляя ваш брак, сделал его воистину счастливым.

Большая часть моей семьи, находящаяся в Риме, с радостью восприняла доброе известие, и мы все уверены, что Вы создадите счастливую супружескую пару. Мы также надеемся, что более благоприятные времена позволят вам приехать и повидаться с нами».

Феликс Баккьочи, супруг принцессы Элизы, выражает свои чувства такими же словами в письме от 28 декабря 1823 года: «Граф Маршан, я могу только аплодировать Вашему выбору, который выполняет волю императора и также обещает Вам счастье, которое Вы заслуживаете по многим причинам».

Я воспроизвел предыдущие выдержки, взятые из неопубликованных писем, честно хранившихся Маршаном, чтобы — используя даты и пункты отправления, — напомнить о рассредоточении семейства Бонапартов после падения империи. Чувства, выраженные в них, единодушны и не являются следствием ранней договоренности. К нему без колебаний обращаются как к графу, хотя этот титул Наполеон пожаловал ему лишь гипотетически, исходя из нравственных принципов, и лишь позднее Наполеон III подтвердил его официальными документами. В этом отношении не должно оставаться каких-либо сомнений, и мы можем только процитировать следующую выдержку из неопубликованного письма Луи Бонапарта, бывшего короля Голландии, а затем герцога Сен-Ле, который писал Маршану из Рима 2 августа 1823 года: «Я пользуюсь этой возможностью, чтобы выразить чувства уважения и благодарности каждого члена моей семьи за верную службу у главы нашей семьи и монарха, на которой Вы находились с одинаковым мужеством и постоянством. Вы более не чужой для всех нас. Мы считаем Вас достойным и старым другом. Великодушная награда, пожалованная Вам императором, достойна и его и Ваших чувств и может только быть одобрена теми, кто обладает чувствительным французским сердцем».

В результате брака Луи Маршана и Матильды Брайер родилась дочь Мальвина, которая вышла замуж за г-на Демазиера, аудитора Государственного совета. Их сын, г-н Демазиер, был последним наследником Маршана, он скончался, не оставив потомства.

Перед тем как покинуть остров Святой Елены 27 мая 1821 года — через восемнадцать дней после похорон императора, — Маршан пришел один в незатейливую долину, усыпанную кустарниками мирта и диких роз, впоследствии названную «Долиной Гераней», которая под безымянной плитой дала пристанище могиле великого ссыльного. Переполненный чувством скорби, Маршан встал на колени. В последний раз он поцеловал каменную плиту, скрывавшую человека, которого он так любил и которому так верно служил. Он сорвал маленький цветок и вложил его в свою записную книжку. Затем, бросив последний взгляд — взгляд, полный эмоций и силы, которым он хотел проникнуть через каменную плиту к императору, — вновь оседлал коня и вернулся в город. В тот же самый вечер он, вместе с другими ссыльными, отплыл на корабле «Кэмел» в Европу.

Было вполне естественно, что человек, столь преданный императору, должен был сопровождать в 1840 году гроб с останками Наполеона во Францию, к месту их окончательного захоронения в Доме инвалидов. Вместе с Бертраном Маршан был поставлен в первый ряд экспедиции, которая под командованием принца Жуанвильского привезла императорские останки во Францию. Но Маршан не плыл на корабле «Белль-Пуль»; его посадили на борт корабля «Фаворит», входившего в ту же морскую эскадру.

После возвращения останков императора, так же как и в годы, предшествовавшие этому, Маршан вел скромную и спокойную жизнь в Париже, где его радостно встречали все те, кто преклонялся перед императором.

Среди тех, кто был близок супружеской чете Маршанов, мы должны упомянуть Валери Масюйер, чьи замечательные «Мемуары» были мною опубликованы.