Отчет сэра Томаса Рида
Остров Святой Елены,
6 мая 1821 года
Сэр!
Согласно вашей просьбе, этим утром я последовал в Лонгвуд, чтобы присутствовать при вскрытии тела генерала Бонапарта. По прибытии в Лонгвуд, во время беседы с графом Монтолоном я сослался на то, что в соответствии именно с вашим пожеланием я должен присутствовать во время этой процедуры и при этом меня должны сопровождать бригадир-майор Гаррисон и дежурный офицер. Никаких возражений против этого граф Монтолон не высказал, но, напротив, заявил, что он считает это крайне целесообразным и правильным, чтобы кто-то из офицеров, представлявших губернатора, присутствовал во время этой процедуры. Поэтому я вместе с бригадир-майором Гаррисоном и дежурным офицером проследовал в комнату, где лежало тело генерала Бонапарта. По случаю предстоящей процедуры там уже присутствовали граф Бертран, граф Монтолон, синьор Виньяли, Маршан, Пьеррон и Али (Сен-Дени), д-р Шортт, д-р Митчелл, д-р Арнотт из 20-го полка, д-р Бертон из 66-го полка, г-н Генри, ассистент хирурга 66-го полка, г-н Ратлидж, ассистент хирурга 20-го полка, и (какое-то время) г-н Ливингстоун, хирург администрации Восточно-Индийской компании. Вскрытие тела генерала Бонапарта осуществлял профессор Антоммарки.
Во время первой части проводимой операции ничто, казалось, не привлекло особого внимания представителей медицины, за исключением необычайно большого количества жира, который покрывал почти всю внутренность тела, под грудью и, особенно, около сердца, которое буквально было окутано жиром.
При вскрытии нижней части тела, в том месте, где находится печень, выяснилось, что желудок спаян с левой стороной печени, в результате чего желудок оказался сильно пораженным заболеванием. Представители медицины немедленно и единодушно пришли к заключению, что «болезненное состояние желудка является единственной причиной смерти генерала Бонапарта». Желудок был изъят из тела и показан мне. Две трети желудка были в ужасном состоянии, покрытые злокачественными веществами, и на небольшом расстоянии от привратника желудка находилось отверстие, достаточное для того, чтобы вставить в него мизинец.
Затем была обследована печень. В ту минуту, когда профессор Антоммарки извлек ее из тела, д-р Шортт сразу же заявил, что «она увеличена». Все другие представители медицины разошлись с ним в этом мнении, особенно д-р Бертон, который оспаривал мнение д-ра Шортта самым решительным образом. Д-р Генри равным образом разделял точку зрения д-ра Бертона. Д-р Арнотт заявил, что ничего необычного он не находит во внешнем виде печени, что она большая, но не больше по своим размерам печени любого другого человека возраста генерала Бонапарта. Д-р Митчелл заявил, что ничего необычного нет в размерах печени. Г-н Ратлидж сказал, что печень, конечно же, не увеличена. Вопреки всем этим мнениям, д-р Шортт продолжал настаивать на том, что «печень увеличена». Разногласия представителей медицины подействовали на меня столь сильно, что я выступил вперед и сказал, что мне кажется весьма важным, чтобы все они пришли к окончательному и единодушному мнению относительно истинного состояния печени, и я рекомендовал им вновь очень внимательно обследовать ее. Д-р Шортт более не высказывал своих замечаний, но все другие представители медицины повторили мне свою точку зрения. В эту минуту печень находилась в руках профессора Антоммарки. Убедившись в том, что я, по-видимому, желаю рассмотреть печень в непосредственной близости, он немедленно взял свой операционный нож и вскрыл печень, заметив мне при этом, «печень находится в хорошем состоянии, вполне здорова и в ней нет ничего необычного». В то же самое время он заметил, что это большая печень. Это мнение, однако, не было высказано, судя по всему, в том контексте, который имел в виду д-р Шортт, а именно, «что печень увеличена». Есть большая разница между «большой печенью» и «увеличенной печенью». Я сделал замечание по этому поводу д-ру Бертону и д-ру Арнотту, которые согласились со мной.
После этого я выразил пожелание д-ру Шортту, чтобы тело зашили, и попросил сделать это до того, как я покину комнату. Д-р Шортт предложил профессору Антоммарки приступить к этой операции. Профессор повернулся в сторону графа Монтолона и что-то сказал ему, чего я не расслышал. Однако граф подошел ко мне и отвел меня в сторону. Он сообщил мне, что генерал Бонапарт высказал особое пожелание, чтобы его сердце было сохранено и отправлено его супруге Марии Луизе. Я информировал графа Монтолона, что не получал каких-либо особых указаний на этот счет и, соответственно, полагаю, что было бы правильным сердце положить обратно в тело. Однако он придал своей просьбе чрезвычайно серьезное значение и, обращаясь ко мне, проявил такую настойчивость, что я согласился оставить сердце отдельно от тела до тех пор, пока эта проблема не будет доложена на ваше рассмотрение. В связи с этим сердце было помещено в небольшой серебряный сосуд и отдано на попечение ассистента хирурга 20-го полка Ратлиджа, которому я дал самые четкие указания о том, чтобы он не спускал глаз с сосуда с сердцем до получения ваших распоряжений о его дальнейшей судьбе.
Графы Бертран и Монтолон в отношении печени не сделали каких-либо замечаний. Мы описали состояние желудка, и затем и сам желудок был им показан. Они выразили полное удовлетворение выводом представителей медицины о том, «что пораженная заболеванием часть желудка
— единственная причина кончины генерала Бонапарта».Имею честь и т. п.
Т. Рид
Его превосходительству
Генерал-лейтенанту сэру Хадсону Лоу
