Наполеон. Годы изгнания

Покинув Париж, император осмотрел фортификационные сооружения в Суассоне и провел ночь в Лане. 13 июня он прибыл в Авен, где сконцентрировались все войска. 14 июня он напомнил войскам в своем воззвании, что именно в этот день сражения при Маренго и Фридланде дважды решили судьбу Европы. Император, отдавший армию под командование генерала Бурмона только по просьбе генерала Жерара, вскоре узнал, что генерал Бурмон, а за ним полковник Клуе Вийютрей Дюбарю и два офицера генерального штаба перешли на сторону врага; более того, генералу Бурмону был известен императорский план сражения, и он мог ознакомить врага с этим планом.

Император немедленно внес изменения в свой план атаки. 15 июня французская армия переправилась через реку Самбру у Шарлеруа, встретила на другом берегу немногочисленное войско противника и разгромила его, взяв пленных. В 10 часов утра император вошел в Шарлеруа, а армия заняла позиции перед этим городом на дороге во Флерюс. Вражеская дивизия, насчитывавшая от восьми до десяти тысяч человек и оседлавшая эту дорогу, была отброшена. Французская кавалерия подавила вражескую пехоту, но Франция при этом потеряла генерала Летора. В тот вечер, когда император вернулся в свою штаб-квартиру, он пребывал в задумчивости, опечаленный кончиной своего адъютанта, и, раздеваясь, не произнес ни слова.

Он отдал приказ армейским дивизиям вступить на поле Флерюса, которое 20 лет назад было прославлено прекраснейшими военными подвигами французской армии. 16 июня армия врага, выстроившись в форме амфитеатра на склоне холма позади деревень Сент-Аман и Линьи, была готова к бою. В полдень французская армия с величайшим воодушевлением начала сражение. Рвение командиров и героизм солдат восторжествовали над энергичным сопротивлением врага, и французская армия стала хозяином поля сражения. Подобное прекрасное начало кампании вселило в нас величайшие надежды. На следующий день, когда мне пришлось пройти через поле закончившегося сражения, я убедился собственными глазами, какие ужасные следы оставляет после себя война: поле было покрыто мертвыми телами, а около раненых хлопотали военные врачи, специально оставленные там для этой цели.

Вражеская армия, разделившись пополам, двинулась в двух разных направлениях. Император преследовал англичан, направлявшихся к Брюсселю. Ночь император провел в Планшенуа, на маленькой ферме, где он разместил свою штаб-квартиру. В это же время маршал Груши, возглавлявший армейский корпус численностью в 40 000 человек, шел по пятам пруссаков в направлении реки Масс. Император говорил, что он мог бы надеяться на гораздо более внушительную победу, чем та, которой он только что добился, и исход всей битвы мог бы быть решен, если бы маршал Ней выполнил его приказ обрушиться имевшимися у него силами на тыл вражеской армии. Сен-Дени рассказал мне об одном эпизоде, когда в момент самого напряженного момента сражения у Линьи император, услыхав позади себя смех, резко повернулся и обратился к молодому военному помощнику, привлекшему его внимание: «Будь немного серьезнее, месье, когда у тебя перед лицом эти храбрые мужчины убивают друг друга».

В штаб-квартире я появился намного позже прибытия туда императора: моя карета, переезжая через ручей, перевернулась, и потребовалось несколько часов, чтобы вытащить ее. Наступила ночь, было очень темно, да к тому же проливной дождь превратил дороги в сплошное месиво. Мы проехали мимо фермы, где находилась штаб-квартира, и кучер подъехал к главному сторожевому посту, где меня остановили. Я повернул обратно и, наконец, добрался до фермы Кайю; император лег спать час тому назад, выразив свое удивление по поводу моего отсутствия. Не прошло и двух часов после моего прибытия в штаб-квартиру, как император вызвал меня и спросил о состоянии погоды: я доложил ему об аварии с каретой, задержавшей меня, об ужасном состоянии дорог и о дожде, который не переставал лить.