Наполеон - спаситель России

«Я отнюдь не повлиял на возвышение Бернадотта в Швеции, а ведь я мог тому воспротивиться; Россия, пом­ню, поначалу весьма была недовольна, ибо воображала, что это входит в мои планы, — говорил позже Наполеон, — Бернадотт... проявил себя неблагодарным по отноше­нию к тому, кто способствовал его повышению; но я не могу сказать, чтобы он мне изменил. Он стал, так сказать, шведским; и он никогда не обещал того, что не собирался сдержать. Я могу его обвинить в неблагодарности, но не в измене».

В течение французской кампании 1814 года Бернадотт командует Северной армией. Он захватывает бывшую ро­дину, пройдя через Голландию и Бельгию. О Бернадотте даже говорят как о возможном короле Франции.

Бернадотт остается на шведском престоле. Швеция — одно из союзных государств, Дания — бывший союзник Франции. 14 января 1814 г. сбывается мечта шведского парламента: Норвегию присоединяют к Швеции!

5 февраля 1818 года умирает Карл XIII, и Бернадотт, принц Понтекорво, становится Карлом XIV Юханом, ко­ролем Швеции и Норвегии. Его потомки до сих пор сидят на престолах Швеции в Норвегии, а также в Люксембурге, Бельгии и Дании.

Остается добавить, что в 1844 году, когда тело оплаки­ваемого подданными короля Карла XIV Юхана обмывали, на его груди обнаружили наколку, сделанную в якобин­ские времена: «Смерть королям!»

Нельзя ссориться с армией!

Войны, которые мы показали сейчас, велись одно­временно. Военные и дипломатические события причудли­во влияли друг на друга, заставляли принимать во внимание события, происходящие за сотни и тысячи километров.

М.И. Кутузов приехал в действующую армию 17 авгу­ста 1812 года непосредственно с театра Русско-турецкой войны. Дунайская же армия пришла на театр войны с На­полеоном только в октябре 1812 г. и с марша была брошена в бой.

Правительство Российской империи могло вынашивать сколь угодно смелые и «прогрессивные» планы самых за мечательных реформ. Но чего правительство не могло, того не могло: ссориться с армией. Войти в конфликт с дворянством означало ослабить, а то и потерять управляе­мость войсками Российской империи, по меньшей мере не реализовать задач обороны и внешней политики.

А может быть, достукаться до переворота типа марта 1801 года.

А может быть, дождаться своего генерала Адлерспарре.

А может быть, получить гражданскую войну: локальную или полномасштабную, на всю Российскую империю.

Ссора с дворянством абсолютно непредсказуема, может быть буквально все, что угодно. И мы еще удивляемся неза­вершенности реформ, затрагивающих интересы дворян? Мы еще придумываем какие-то другие причины, вроде лу­кавства и хитрости Александра I Павловича, «неготовности» страны или сложностей с бюджетом?

Глава 7.

К НОВОЙ ВОЙНЕ

Когда пушек слишком много, они сами начинают стрелять.

О. фон Бисмарк

У нас часто считается так, что война 1812 года вспыхнула внезапно, чуть ли не мгновенно. Еще сегодня вся замечательно, царит полная международная идиллия. И «вдруг» по мостам через Неман проходит Великая армия Наполеона...

Конечно же, это не так. Никакая война никогда не мо­жет начаться внезапно. Может быть, Александр I Павло­вич и правда был хитрым «византийцем». Уже стоя на плоту посреди Немана, он знал, как ударит в спину Наполеону. Может быть, он искренне хотел «задружить» с наполео­новской Францией. Но независимо от этого выполнить все требования «союза» он и не хотел, и не мог.

Во-первых, у обоих союзников были свои и противопо­ложные геополитические интересы.

Во-вторых, не удалась попытка заменить британские товары и британский капитал французскими. Поделать было ничего невозможно, потому что Франция просто не обладала нужной концентрацией капитала и промыш­ленной мощью. В 1808 году в порты России не пришло ни одного торгового французского судна. В 1809 г. — всего 20. До континентальной блокады, в 1775-1802 годах, в порты России вошло 58 836 британских судов и всего 518 — французских.

«Торговые интересы не столь важны для процветания Франции, как это имеет место для Англии, существование которой основано на торговле», — разъяснял послу в Пе­тербурге Лессепсу министр внешних сношений Франции Ж.-Б. Шампаньи. Оба они хотели, как лучше, но Шампаньи лучше понимал, почему получается, как всегда.

Убежденный сторонник русско-французского союза, Шампаньи Жан-Батист де Номперде (1750-1834), герцог Кадорский, вскоре заплатит своей должностью за отсут­ствие гибкости: Наполеон сместит его в 1811 году. Ему бу­дут нужны противники, а не друзья России на этом посту.

Да, прочный союз Российской и Французской империй делал их сильнейшими в Европе и во всем мире. Да, эти империи могли бы вызвать великое смятение в колониях Британии, нанести этой стране громадный ущерб, и может быть, покорить ее политически или военными средствами. Но этот союз мог быть прочным только в двух случаях:

—  Россия покоряет Францию и использует ее потенци­ал в своих интересах.

—  Франция покоряет Россию и использует ее потенци­ал в своих интересах.