Наполеон в России и дома

Отступление наполеоновской армии после Смоленска было ужасным. Казачья конница Платова, крестьянские и партизанские отряды внезапными и постоянными налетами наносили врагу большой вред. Войска теряли лошадей, бросали пушки, обозы, больных и раненых, жестоко страдали от холода. Морозы усиливались с каждым днем. Солдаты слабели, останавливались, падали, не могли подняться и замерзали. Зимней одежды почему-то так и не привезли из Вильно и теперь, в ноябре, вся Смоленская дорога была выстлана французскими телами. Великая армия быстро теряла боеспособность. Русский офицер, преследовавший французов, писал: «Мы беспрестанно встречали ужаснейшие картины разрушения. На каждом шагу нам попадались несчастные, остолбеневшие от холода. Они сначала шатались как пьяные, потому что мороз добирался до мозга, и потом падали мертвые. Другие сидели около огня, в страшном оцепенении не замечая, что их ноги, которые они хотели согреть, превратились в уголь. Я видел, о ужас, как некоторые из них дотащились до мертвого тела терзали его зубами и старались утолить этой отвратительной пищей голод, который их мучил. Если что-нибудь могло отвлечь от столь горестных зрелищ, это был вид всех разнообразных одежд, набранных из возимой с собой московской добычи, которые без различия полов, которым они принадлежали, были накинуты то на голову, то на плечи и представляли картину, которая во всяком другом случае могла бы развеселить. Но та мысль, что под всеми этими пестрыми и шутовскими нарядами мучились несчастные, которые боролись с терзаниями голода и холода и были осуждены на неминуемую гибель, придавала этому отвратительному маскараду плачевный и страшный вид, располагающий более к состраданию и к размышлениям о превратности земного счастья. Мы не могли подать никакой помощи этим страдальцам, потому что сами имели нужду в необходимых потребностях жизни, идя по дороге, опустошаемой каждый день с начала кампании. Я сам целую неделю довольствовался простыми сухарями и хлебной водкой, которая нечаянно случилась у маркитанта. Ночь 26 октября была для меня самая ужасная. Мы целый день дрались под Дорогобужем и вытеснили неприятеля из занятого им укрепления. Ночь я провел на биваках, в снегу, в трескучий мороз, при сильном ветре, без соломы, без дров и без пищи. У меня не было даже теплой одежды, потому что находясь всегда в действии и в передовых войсках, я не имел даже возможности запастись вещами, нужными для внезапно появившейся зимы. Труды этой кампании имели влияние на мое здоровье и оставили в нем следы, которые не исчезли до сих пор. Но кто мог жаловаться на свои страдания при виде страданий французской армии! По причине недостатка в съестных припасах нас сменили свежие войска. Нашему корпусу более не предстояло участвовать в преследовании неприятеля. Я, желая запастись силами на предстоящую кампанию в 1813 году, отпросился в отпуск в Москву, в которую отправился по той же усеянной трупами дороге: через Смоленск, Дорогобуж, Вязьму, Гжатск и Можайск, опустошенные пожарами и грабительством. Каждый шаг по этой огромной могиле, возобновлял во мне воспоминания, еще свежие и живые. Везде встречал я тысячи подвод, нагруженных мертвыми телами к сожжению. Я не мог удержаться от слез при виде столь горестного зрелища. О, думал я, если бы гордый завоеватель, который погубил столь ужасное множество жертв из своих властолюбивых видом, мог бы сосчитать все капли слез, которые прольются, когда весть о злополучной кончине этих несчастных дойдет до друзей и родственников их. О! Какое терзание готовит его сердцу такое множество проклятий, которые на него падут, и которых он не может даже заглушить славой блистательной удачи».

Император Александр I, горячо поддержанный английским комиссаром Вильсоном решил захватить Наполеона в плен. Если бы он поручил это сделать Кутузову, дело хотя бы было возможным теоретически. Положение императора Франции было отчаянным. От Двины к Березине мчался Витгенштейн, оттеснивший корпуса Удино и Сен-Сира. Объединенные Дунайская и Третья армии блокировали корпус Шварценберга, 2 ноября под Волковыском отшвырнули корпус Ренье и 6 ноября заняли Минск. В этом белорусском городе русские захватили огромные стратегические запасы продовольствия для армии Наполеона. 9 ноября армия Чичагова влетела в Борисов.

Когда императору доложили об этом, он понял, что окружен и ему грозит плен. В этот же день великая армия вышла из Орши и двинулась к Березине. Император приказал Удино во что бы то ни стало отбить у русских Борисов, а Виктору любой ценой держать Кутузова. Наполеон понимал, что грядет битва не на жизнь, а на смерть. Он приказал принести все знамена великой армии с золотыми римскими орлами и сжег их. Император видел, что окружен, но лев не собирался сдаваться.