Наполеон. Вторая попытка

«Если бы Павел был жив, — говорил Наполеон на острове Святой Елены своему врачу-англичанину, — к настоящему времени вы бы уже потеряли Индию».

Но Павел был убит. Вторая часть клещей, в которые Наполеон мог бы взять Европу, исчезла. И я понимаю переживания первого консула. И его чувства к Англии. И все-таки он предложил Англии мир еще раз, уже после Маренго.

Англия задумалась.

Наполеон, разгромивший австрийцев под Маренго и вернувшийся в Париж, продолжил заниматься внутренними делами. В том числе очисткой политического пространства от внутренних врагов, которые были двух сортов и находились по обеим сторонам политического спектра — роялисты и якобинцы. Якобинцы были отрыжкой революции. Наполеон не мог забыть, как летели в корзины головы лучших ученых Франции, и полагал, что якобинцы — гораздо большая угроза для страны, нежели роялисты.

Якобинцев он ненавидел. Когда Наполеона назначили командиром Египетской армии, что узнал он, едва приехав в Тулон? Что якобинский террор, которому в Париже положила конец Директория, в провинции все еще проявляет себя: накануне его приезда в городе состоялись казни «контрреволюционеров». Узнав, кто был казнен, Наполеон пишет в военную комиссию следующее письмо (обратите внимание на подпись):

«Граждане! Я с величайшей болью узнал о расстреле семидесяти-восьмидесяти стариков, беременных женщин и женщин с малолетними детьми, обвиняемых в намерении эмигрировать.

Неужели солдаты сделались палачами?

Неужели жалость, которую доносили они до самой гущи сражений, умерла в их сердцах?

Закон 19 фрюктидора являлся мерой общественного спасения: его целью было уничтожение заговорщиков, а не несчастных женщин и дряхлых стариков. Я призываю вас, граждане, всякий раз, когда закон представит на ваш суд стариков старше шестидесяти лет или женщин, вспоминать, что даже среди битв вы дарили пощаду старикам и женщинам ваших врагов.

Воин, выносящий приговор лицу, неспособному носить оружие, — трус!

Бонапарт, член Национального института».

Европа вообще и русский двор в частности считали Наполеона продолжением французской революции. А он не был революционером! Революционерами были те, кто во время террора казнил сотнями стариков, женщин и детей. А член Национального института Наполеон был нормальный буржуа, семейный человек с благородным сердцем и естественными человеческими ценностями — любовью к деньгам и семье. Он взял от революции все лучшее, с ненавистью перечеркнув худшее, и на этом вопрос с революцией закрыл.

Поэтому к роялистам он относился более терпимо, чем к якобинцам. Роялистам нужен король? Вот он — Наполеон — практически король! Чего еще надо?.. Возврата старых феодальных порядков? Не дождетесь! Они тормозят бизнес. Это понимал не только он. Подавляющее большинство французов, нюхнувших экономической свободы, были против роялистов и не хотели старых порядков.

Забавный момент. После того как Наполеон стал практически единоличным властителем Франции, к нему обратился с письмом один из Бурбонов, находившийся в Англии. В этом письме претендент на французский трон предлагал Наполеону добровольно передать власть ему, Бурбону, а взамен испросить себе любую должность. Парень был явно неадекватен, и чтобы прояснить оторвавшемуся от родины эмигранту настроения во Франции, Наполеон ответил так: «Вы не должны желать возвращения во Францию: для этого вам пришлось бы шагать по сотням тысяч трупов. Принесите свои интересы в жертву покою и счастью Франции. История вам это зачтет…»

Роялистов Наполеон полагал социально близкими и потому делал все, чтобы примириться с ними. Он объявил амнистию эмигрантам. А когда многие из них вернулись, некоторым даже возвратил те земли, которые не были распроданы во время революции. Наполеоновская администрация охотно брала на работу бывших роялистов.

Но именно роялисты на английские деньги произвели одно из самых известных и самых ужасных покушений на первого консула. Вот как рассказывал об этом покушении сам Наполеон: «Это случилось в разгар рождественских праздников… В течение всего дня я был очень занят, и вечером чувствовал себя уставшим. Я прилег на диван в одной из комнат и вскоре заснул. Вскоре ко мне спустилась Жозефина и, разбудив, стала настаивать, чтобы я поехал в театр. Она была прекрасной женщиной и уговаривала меня делать все, чтобы я снискал расположение людей. (Ох уж этот PR! — А. Н) Ну ладно, я встал с дивана вопреки моему желанию и отправился в карету. Я чувствовал себя настолько сонным, что заснул в карете. Я спал, когда раздался взрыв и, проснувшись, пребывал в таком состоянии, словно карета оторвалась от земли и пробивается сквозь массу воды».

Взрыв был такой чудовищной силы, что несколько домов были частично разрушены, вся улица покрылась трупами. Карета Наполеона была сильно повреждена и, если бы взрыв раздался на две секунды раньше, он был бы убит, как десятки людей вокруг. Однако карета осталась на ходу и даже смогла доставить первого консула в театр. Он вошел в свою ложу совершенно спокойно, будто ничего не случилось.