Наполеон. Вторая попытка

— Кто вам сказал такую чушь? — поразился Наполеон, которого именно Европа и ввергала каждый раз в бесконечные войны.

— Никто!

— Вас научили этому в университете?

— Нет.

— Может быть, лавры Брута не дают вам покоя?

На этот вопрос студент не ответил: он не знал, кто такой Брут. Видимо, троечник попался.

Пораженный этим беспричинным и безграмотным фанатизмом, который скорее был бы свойственен дикому испанскому оборванцу, а не студенту европейского вуза, Наполеон спросил:

— А если я вас отпущу, вы дадите слово, что никогда больше не будете пытаться убить меня?

Троечник долго молчал, но был настолько узколоб (кто-то, возможно, примет его глупость за благородство), что решился сказать правду:

— Нет. Я буду на вас покушаться.

Из двух собеседников благородство в этой истории проявил только Наполеон.

Он долго молчал, после чего вышел в глубокой задумчивости. А затем отдал дурака под военно-полевой суд, который вынес студенту приговор о расстреле. Приговор был приведен в исполнение немедленно. Потому что Наполеон не любил рисковать жизнью напрасно. Зачем? Он же был отважный человек, а не идиот.

Впрочем, благородство Наполеона в историях с покушениями проявлялось не только в попытках отпустить убийцу. Вот, например, что случилось во дворце Наполеона Тюильри. Однажды в приемный покой дворца вошел странный человек в длиннополом пальто. Дежурный офицер предложил вошедшему снять шляпу и пальто. В ответ незнакомец вытащил из-под полы саблю и бросился на офицера. К счастью, тот успел выхватить шпагу и принять оборонительную стойку. Отбив первый удар, офицер пригвоздил хулигана шпагой к двери.

Оказалось, нападавший был бывшим квартирмейстером наполеоновской армии, которого кто-то из чиновников несправедливо обидел, из-за чего у квартирмейстера случился съезд крыши, и он решил отомстить за себя, убив не обидевшего его чиновника, а главу государства. Квартирмейстера отправили в госпиталь, а узнавший об этой истории Наполеон назначил несостоявшемуся убийце пожизненную пенсию.

Короче говоря, рано или поздно пуля или кинжал могли прервать жизнь Наполеона, обрушив дело всей его жизни и вновь раскидав объединенную им Европу на отдельные национально-племенные лоскуты. Наполеону до зарезу нужен был наследник на троне, вокруг которого без споров могла консолидироваться новая элита Франции с целью сохранения внутреннего спокойствия и отражения внешней агрессии.

…В день, когда он сообщил Жозефине свое решение о разводе, Наполеон заплакал третий раз в своей жизни.

Жозефина давно чувствовала, что этим все кончится, очень переживала, но, как верно сказал ей Наполеон: «У политики нет сердца, только голова». Все время перед разводом они проводили вместе. И после развода Наполеон часто писал Жозефине длинные теплые письма.

Чувства, которые день за днем переживали все герои этой истории, описал в своих мемуарах камердинер Наполеона Констан: «Лоб императора все больше и больше морщился от явного состояния озабоченности, пока не наступил день 30 ноября. В этот день обед отличался, как никогда, общим молчанием. Императрица проплакала весь день, и для того чтобы скрыть, насколько это возможно, бледность лица и красноту глаз, она надела большую белую шляпу, поля которой полностью скрывали ее лицо. Император сидел, не проронив ни слова, его взгляд был прикован только к тарелке, и лишь время от времени конвульсивные гримасы выдавали состояние крайнего волнения; если ему случалось отрывать глаза от тарелки, то он украдкой бросал страдальческий взгляд на императрицу. Придворные офицеры, стоявшие неподвижно, словно статуи, печально глядели на эту тягостную и мрачную сцену. Их величества не притрагивались к пище, и были слышны только монотонный шепот обслуживающего персонала, подававшего и уносившего прочь блюда, и звенящий звук механических ударов императорского ножа по краю бокала».

Через некоторое время, когда Наполеон с Жозефиной остались одни, между ними состоялось решающее объяснение. Констан в это время находился в соседней комнате, «предвидя ужасные события». Через несколько минут он услышал крики. Наполеон открыл дверь, и Констан увидел следующую картину: императрица лежала на полу, крича так, словно у нее разрывалось сердце: «Нет, ты этого не сделаешь! Ты не можешь убить меня!»

Затем у Жозефины случился обморок, и Наполеон вместе с одним из слуг отнесли ее в спальню. Всю последующую ночь Наполеон не спал, постоянно подходя к спальне Жозефины и интересуясь ее состоянием.

День, в который состоялось официальное провозглашение развода, Констан описывает так: «Это было 16 декабря. Императорская семья собралась, одетая в строго официальные костюмы, когда вошла императрица в простом белом платье, полностью лишенном украшений. Она была бледна. Принц де Богарне (ее сын. — А. Н) стоял рядом с императором и так сильно дрожал всем телом, что, казалось, он может упасть в любую минуту. Когда вошла императрица, граф Реньо де Сен-Жан зачитал документ о разводе.