Наполеоновские войны

3 октября 1805 г., во время движения французских войск к Дунаю, 1-й армейский корпус маршала Ж. Б. Ж. Бернадота пересек прусский анклав Анспах и тем самым нарушил нейтралитет Пруссии, причем немногочисленные прусские войска чуть было не оказали сопротивление французам. По–видимому, Наполеон посчитал, что может себе позволить такое, а пруссаки не будут сильно артачиться. Но этот инцидент произвел неприятное впечатление на прусский двор, армию и общество. Естественно, при наличии антифранцузской партии это было воспринято как оскорбление. Вслед за этим согласие на проход русских войск в Австрию было вскоре получено, правда, с условием перехода границы у Гродно, что повлекло перегруппировку войск, занявшую почти две недели. Кроме того, в Пруссию 13 (25) октября, чтобы поддержать дело коалиции, прибыл Александр I, с королевской четой он был в самых дружеских отношениях (как ни с кем из европейских монархов). Он смог даже после капитуляции Макка (с другой стороны – победы при Трафальгаре) уговорить прусского короля Фридриха Вильгельма III подписать 22 октября (3 ноября) договор о намерении вступить в антинаполеоновскую коалицию. Но этот договор оказался обставлен несколькими оговорками, делавшими его условным. Пруссия должна была выставить заведомо невыполнимые и ультимативные требования Наполеону (осуществить «вооруженное вмешательство»), а после этого через месяц выступить против Франции и выставить 180 тыс. человек, причем за это в итоге ей пообещали помимо положенных денег за участие в военных действиях компенсацию в виде получения Ганновера или Голландии. Прусское корыстолюбие и на этот раз проявилось очень ярко. Причем договор Пруссия так и не выполнила и, как становится ясным из более поздних событий, в коалицию не вступила, даже несмотря на то, что этот союз был подкреплен клятвой в вечной дружбе королевской четы и Александра I над гробом Фридриха Великого в гарнизонной церкви Потсдама. Клятва не являлась юридическим документом, всего лишь словом чести монархов, но она свидетельствовала, до какой степени российский император оставался еще не искушен и не опытен как политик и верил в святость рыцарских обрядов. Хотя нельзя исключать, что уже тогда им проявлялись элементы театрализованной политики, к которым был так склонен Александр I впоследствии. Бесспорно другое – когда речь шла о прагматической выгоде Прусского королевства, любые слова очень быстро забывались немецкими правителями, вернее, ими пренебрегали как ненужной болтовней.

Но вернемся к армии Кутузова, единственной силы, которая осталась противостоять Великой армии в сердце Австрийской монархии, помимо жалких остатков ее войск. По плану сосредоточения русских войск, досконально разработанному в Вене, первоначальный маршрут армии Кутузова шел от Радзивиллова к Бранау на р. Инн (Лемберг, Тарнов, Тешен, Кремс). Это был длительный марш длиной в 900 верст. Армия была разбита на шесть колонн (из всех родов оружия), передвигаясь на расстоянии одного перехода. После того как русские полки в условиях осеннего ненастья за 28 дней достигли г. Тешен, пройдя в общей сложности до 700 верст (скорость движения равнялась 23 – 26 верст в день), австрийский Гофкригсрат решил ускорить их движение и под это дело были выделены около 2 тысяч подвод. На них была посажена пехота, и армия уже шла форсированным маршем. Передовая колонна генерала князя П. И. Багратиона уже 29 (11 октября) достигла пограничной крепости Браунау, а 10 (22) октября вся армия Кутузова (имея свыше 6 тыс. человек больных), как и планировалось, подошла туда, на расстояние более 240 верст от Ульма, но ничем помочь австрийцам в Баварии не могла. Да и на следующий день к Кутузову прибыл виновник Ульмской катастрофы – отпущенный французами генерал Макк. Стратегическая обстановка резко изменилась. Кутузов в силу обстоятельств должен был принять на себя командование, включая немногочисленные австрийские войска, – всего примерно 55 – 58 тыс. человек (из них около 20 тыс. австрийцев).

Отступление русских