Напоминание о нем

– Да мы все равно уже слишком стары для такого, – добавил отец. – Мы старые. Нашему сыну без малого тридцать.

Я вышел и сделал им знак тоже уходить.

– Выходите. Давайте. Я вам не доверяю. – Я подождал, чтобы они вышли на улицу, и запер за ними входную дверь. И указал им на их машину. – Встретимся дома.

И, не обращая внимания на их болтовню, пошел к грузовику. Подождал, чтобы они выехали со двора. И мы с Кенной хором облегченно вздохнули.

– Иногда они могут действовать на нервы, – признал я.

– Да… Это было…

– Совершенно типично для них. – Я посмотрел на нее. Она улыбалась.

– Мне было очень стыдно, но они мне понравились, – сказала она. – Но все же ужинать с ними я не поеду.

Я ее не винил. Сдав машину назад, я указал ей на середину сиденья. Теперь, когда мы стерли все линии, которые провели на песке между нами, мне хотелось быть с ней как можно ближе. Подвинувшись на сиденье, она прижалась ко мне, я положил руку ей на колено и направил машину по дороге.

– Ты так часто это делаешь, – сказала она.

– Что делаю?

– Ты все время указываешь. Это так грубо. – Но она казалась не возмущенной, а довольной.

– Я не все время указываю.

– Все время. Я заметила это еще в самый первый вечер, когда пришла в твой бар. Я потому и позволила тебе поцеловать меня, потому что подумала, это круто. То, как ты всем указываешь.

Я усмехнулся.

– Ты же сказала, это грубо. Значит, грубо – это круто?

– Нет. Я думаю, что круто – это доброта. Может, грубо – неправильное слово. – Она опустила голову мне на плечо. – Твое указывание показалось мне секси.

– Да? – я отпустил ее колено и указал на почтовый ящик. – Видишь этот ящик? – Затем указал на дерево. – А это дерево? – Мы подъехали к знаку «Стоп», и я затормозил рядом с ним. – И посмотри вот туда, Кенна. Что это? Это чертов голубь?

Наклонив голову набок, она посмотрела на меня с любопытством. Когда я остановился у знака, она сказала:

– Скотти иногда тоже так говорил. Что это означает?

Я покачал головой.

– Ну, просто мы так иногда говорили. – Патрик был единственным, кому я рассказал, что означает эта фраза, и, хоть тут и не было никакого особенного секрета, мне все же хотелось сохранить его. Кенна не настаивала. Просто потянулась и поцеловала меня перед тем, как я выехал на шоссе. Она улыбалась, и было так здорово видеть ее улыбку. Я посмотрел на дорогу и снова положил руку ей на колено.

Она опустила голову мне на плечо и, помолчав, сказала:

– Жаль, что я не видала вас со Скотти вместе. Наверняка это было прикольно.

Хорошо, что она сказала это. Это было приятно слышать, потому что в какой-то момент нам всем придется пережить тот факт, что Скотти умер так, как он умер. Думаю, я сам уже подошел к тому, чтобы вспоминать его только с хорошими светлыми чувствами. Я хочу говорить о нем с другими, особенно с его отцом, но так, чтобы это не заставляло Патрика плакать.

Мы все знали Скотти, но все с разных сторон. У всех нас остались о нем разные воспоминания. И я думаю, что Патрику и Грейс было бы хорошо услышать то, что помнила о Скотти Кенна, потому что она знала о нем то, чего не знал никто из нас.

– А я бы хотел увидеть тебя со Скотти, – признался я.

Кенна поцеловала меня в плечо и снова опустила на него голову. Мы молчали, пока я не поднял руку и не указал на парня на велосипеде.

– Посмотри на этот велосипед. – Я указал на приближающуюся заправку. – Посмотри на эту заправку. – Я указал на облако. – Посмотри на это облако.

Кенна испустила наполовину смех, наполовину стон.

– Хватит. Ты убиваешь всю интимность обстановки.

Два часа назад я неохотно высадил Кенну около ее дома. Мне понадобилось минут пятнадцать на то, чтобы перестать целоваться с ней и вернуться к машине, но мне не хотелось уезжать. Мне хотелось провести тут с ней весь вечер, а может, и всю ночь, но мои родители – упрямые козлы, которые не верят в расписание и вечно появляются в самый неподходящий момент.

По крайней мере на сей раз они хоть явились среди дня. Однажды они приехали в три часа ночи, и я, проснувшись, обнаружил их жарящими стейки на заднем дворе под музыку «Нирваны».

Сегодня отец пожарил бургеры, и час назад мы закончили ужинать. За ужином я ждал, что они начнут расспрашивать меня про Кенну. Ну или Николь. Но никто из них даже не начал. Мы говорили только про их приключения по дороге и про мои последние новости с Диэм.

Они огорчились, узнав, что Ландри с Диэм нет в городе. Я предложил, чтобы они в следующий раз позвонили заранее, когда решат заехать. Так всем было бы проще.

Мои родители всегда хорошо ладили с родителями Скотти, но Скотти родился у Ландри довольно поздно, так что они были старше моих родителей. Я бы сказал, они были еще и более зрелыми, хотя незрелость – неправильное слово, чтобы описывать моих родителей. Они просто более беспечные и внезапные. Но даже если я не могу назвать их отношения достаточно близкими, все же из-за нас со Скотти они довольно тесно общались.

Ну и поскольку Диэм была мне как дочь, моим родителям она была как внучка. Что означало – Диэм важна для них, и они хотят ей только хорошего.