Напряжение сходится

— Я даже не знаю, можно ли его вообще контролировать, — перевел я вновь взгляд на Артема. — Там, где я прочитал, про это ничего нет. Может, это пассивная способность. Может, ее придется обуздать и развивать.

И никогда бы не узнал об этом, если бы не увидел Силу Крови Ники вживую. Слабому и молодому роду Еремеевых такое даже близко не полагалось! А вот кое-кому, кто некогда проживал гораздо южнее и был с гарантией признан мертвым, отчего все его секреты стали просто занятным архивным фактом…

Во всяком случае, если мои планы — десяток раз перепроверенные и продублированные — перестанут разламываться и трещать по швам, это уже будет бесценно.

— Нике все это может не понравиться, — скептически покачал головой Шуйский.

— Попрошу по-родственному… — вздохнул я.

— Ты ей не отец. Пошлет подальше.

— О-о, скоро у меня будет власть, которая и не снилась ее отцу. И ты мне в этом поможешь. Пожалуйста.

— Максим, ты ее хоть любишь? — замялся Артем.

— Сам-то как думаешь? — посмотрел я на него со спокойной усталостью.

— Понятно, — неловко поднялся друг из-за стола, скрывая взгляд. — Вот, пока не забыл — перстни свои из дома закажи. Семейные, родовые, охранные — которые с гербами. Пусть видят, что не абы кому дочку отдают, а уважаемому человеку, а? — хохотнул он неискренне. — А то твоя вечная белая рубашка и брюки… Стиля бы тебе немного, — цокнул он, собираясь на выход. — Ну, я пошел.

— Что не так с моим стилем? — нахмурился я. — Между прочим, последняя коллекция, — покосился я на сорочку.

— Угу. Практичная и ноская, хоть сейчас контракт подписывай.

— Так это ведь хорошо?

— Контракты должны подписывать твои подчиненные! — наставительно покачал Артем пальцем.

— Это тебе Вера сказала, — четко определил я.

— Ну… да, — замялся он. — В общем, со стилем тоже надо что-то делать.

С чем и юркнул за входную дверь.

«Две недели тут, и уже все лучше меня знает», — проворчал я про себя.

Поднялся вслед за ним, вышел в прихожую. Подумав, свернул к балконной двери и, облокотившись на перила, посмотрел в темноту улицы, подсвеченную желтым светом фонарей.

Внизу неспешно прошагал за угол соседнего дома Артем, и там почти сразу заработали три басовитых мотора. Мгновение — и кавалькада белого кортежа мелькнула в видимом уголке соседнего двора.

Памятуя о повестке дня, все же дозвонился до грузовой компании, сообщив правду про оставленные фотографии. Те обескуражили ответом — мебель они выгружали на каком-то пустыре, после чего перегрузили на другие «газели» без номеров, и куда те уехали — они без понятия. Ника-то — учится, однако…

Люблю ли я такую девушку? Какая глупость — искать ответ, после которого станешь завидовать ответившему.

В этом весь Артем — задавать вопросы, после которых ему становится грустно. То «насколько умен твой кот», «насколько сильна твоя собака» и «весело ли жить в большой семье». То вот это.

Но верхний этаж моей высотки, конечно, надо все равно переделать в темницу. Хватит Нике шастать по съемным квартирам.

Глава 4

Снилось темное и тревожное — бесконечные переходы технических этажей, нити кабелей на бетонном потолке и паутины проводов по углам, в тени которых, казалось, пряталось что-то хищное и разумное. Редкие участки рассветного неба над головой — блеклого и почти бесцветного, которые тут же скрывались за очередным участком темноты. В этом сне были ощущения падений и подъемов и отчего-то — холода и жара.

Опытный астролог наверняка растолковал бы эту напасть, а если собрать их несколько, то через некоторое время они врали бы хором что-то одно: про забытое прошлое, тревожное настоящее и будущее, которое точно станет счастливым, если им заплатить.

Но каждому сну суждено завершиться. На этот раз — под звуки проснувшегося города, шум автомашин и лай собаки где-то вдали. Наверное, не закрыл окно. В пользу этого говорил и холод, сквозняками касающийся лица, и плотно подвернутое под тело одеяло, особенно тщательно обнимающее ноги. Подушка, правда, куда-то подевалась за ночь, да и постель чувствовалась откровенно жестковатой и давящей на затылок и плечи.

Это я у Ники, что ли, вчера заночевал? И действительно, путь от ее дома до моего отсутствовал в памяти, хотя решение остаться в незнакомом месте да еще спать на полу — мне уж точно несвойственно. Наверное, была причина, и главное, ее вспомнить, но мысли неохотно приходили после сна, а веки никак не хотели подниматься. Частично я все же справился — хотя бы глаза открыл.

Передо мной во весь размах потолка какой-то невообразимо огромной комнаты стояло перевернутое изображение столицы. Словно в отражении воды, виднелась довольно странная для запечатления подборка современной архитектуры: многоэтажные панельные дома с надстроенными мансардами, Сергиевский храм чуть в стороне справа, здание Лефортовского суда там же и вдали левее — силуэт Кремля с его башнями. В общем, так себе композиция, пусть и очень реалистичная. Вон на улице Сергия Радонежского даже машины замерли на светофоре, как настоящие.

А потом сигнал светофора сменился на зеленый, машины поехали, и стало как-то очень нехорошо.