Напряжение за границей

Пришлось надевать на его пальцы парочку перстней из тех, что постоянно носил сам, и терпеливо ждать, пока продукты интоксикации исчезнут из крови.

— А что я здесь делаю? — Похлопал старик глазами, когда эффект артефактов основательно прочистил ему мозги.

— Стираете белье в кокаине, — терпеливо пояснил я, указав, соответственно, на тазик и мешок.

— Никогда со мной такого не было… — автоматически произнес он. — А где Марта?

— Зависит от того, какие она использует духи, — задумался я, а затем подошел к черному пакету. — Вы мне не поможете слить это в канализацию?

— А-а… — Завис Йохан, переводя взгляд от тазика к мешку и обратно.

— Тут миллионов на двадцать, — приподнял я отраву.

— А можно — я? — С затаенным дыханием попросил хозяин отеля. — Подумать только, в моем отеле сливали в канализацию…

— Не вздумайте хвастать! — Жестко прервал его я.

— Только внуку! — Пробормотал он, аккуратно скидывая содержимое мешка в огромную стиральную машину. — Сейчас мы его пару раз быстрой стиркой… И, ваше сиятельство, если это важно: Марта не терпит туалетную воду и духи.

— А вот это уже скверно. — Быстрым шагом направился я узнавать текущую диспозицию в отеле.

Вышел из подвала с техническими помещениями, поднялся в холл, где и был перехвачен взволнованным Раулем.

— Имя? — Напряженным тоном произнес я.

— Не знаю. — Отрицательно замотал он головой и виновато посмотрел наверх.

— Вы же были, когда они представлялись!

— Они вообще не представлялись! Зашли вдвоем пять минут назад прямо через защиту отеля, сказали, что к вам и сразу поднялись наверх! Один — огромный такой, как медведь!

— Твою же… — рванул я по лестнице наверх, отмахнувшись от попыток Рауля оправдаться.

Потому что я знаю человека таких габаритов, который спокойно проходит через защиту, созданную для Шуйских. А второй… Вторая… А у меня еще там духами пахнет!

***

Виною тому неправильно поставленная стопа или незалеченная травма, но к третьему десятку ступеней нога вновь начала отдавать болью.

Первый гость ожидал на изгибе третьего пролета, ведущего на четвертый этаж. Вернее, он весь пролет и перегораживал — широкий, чуть сутулый из боязни низких и таких хрупких потолков, Шуйский Артем вид имел миролюбивый и слегка виноватый.

— Прошу, не обижайся, но я должен был это сделать. — Поднял он руки раскрытыми ладонями ко мне, стараясь успокоить.

С его плаща из серой кожи стекали капли — за окном был дождь. В расстегнутом вороте поверх рубашки был виден широкий медальон из золота с вычеканенным гербом Шуйских — лучший документ в любом городе мира.

Я же молча смотрел за спину Артема, прозрачно намекая, что самое время посторониться и дать пройти.

— Я обязан был привезти человека, способного уберечь тебя от безумств. — Пытался он быть убедительным.

— Где моя жена?

— Так… В Румынии, — растерялся он буквально на мгновение. — Там ни связи, ни интернета. Ей никто ничего не говорит. Уверена, что с тобой все хорошо, и ты в тюрьме… Подожди. Ты решил, что я Нику привез? С ума сошел? Она же беременная!

— Тогда кто там?

— Завуч. Школьный. Руслан Артемьевич.

— А-а… Привет ему. — Я развернулся и принялся спускаться вниз по лестнице.

— Стоять. — Легла на плечо широкая ладонь. — Максим, вернись и прими свою судьбу. Он никуда не уедет.

Постоял некоторое время на лестнице, переживая нахлынувшую волну чудовищной несправедливости — ощущение, всякий раз сопровождавшее мою встречу с завучем. Да, обычно до этой встречи что-то горело, взрывалось, падало, пропадало и находилось у меня дома. Но никогда все обстоятельства дела не изучались полностью! Я даже как-то ходил к нему с адвокатом — и что бы вы думали? Он даже адвоката заразил своим скептицизмом! Дескать, нашедшийся автобус с конструкторами Аэрбасса — это не повод для радости! Весь мир ищет — а они живые, здоровые, работают на нашей даче, ягоды свежие едят… Но нет — постоянная критика. И эти люди сами жаловались на проблему космической программы княжества!

— Я, кстати, ногу себе повредил… Может, я потом с Русланом Артемьевичем встречусь? И справку от врача принесу.

— А как ногу повредил? — С заботой поинтересовался Шуйский. — Руслан Артемьевич спросит.

— Забыли про ногу. — Я с невозмутимым видом развернулся и принялся подниматься по ступеням.

Правда, последние шаги уже откровенно подкрадывался ближе, стараясь не шуметь.

В гостиной комнате четвертого этажа мало чего изменилось с прошлого вечера: разве что стоял над закрытым гробом Руслан Артемьевич в расстёгнутом черном пальто и с великой скорбью на него смотрел.

— Я знал, знал, что так произойдет. — Шептал он, с тоской проводя подрагивающими ладонями над лакированным деревом. — Это моя ошибка…

Позади меня звучно откашлялся Артем.

Руслан Артемьевич встрепенулся и посмотрел в нашу сторону.

— Самойлов, вы почему не в гробу? — Строго уточнил он у меня.

— Виноват, исправлюсь! — Браво рапортовал я, выпрямившись с руками по швам.

— Отставить!

Руслан Артемьевич заложил руки за спину, поджал губы и мрачно смотрел на нас Артемом.

Думать, что на Артема тоже — было как-то спокойнее.

— Самойлов, что вы обещали мне на выпускном?