Напросились: Она идет убивать

Вихрева достала из сумочки туалетную воду, зажигалку – к слову сказать, она всегда предпочитала бензинную, потому что так научил ее спецназовец – и, конечно же, раскладной нож, который всегда находился при ней (по совету всего того же бойца спецподразделений). Первым делом она обработала этот клинок. Проведя по его лезвию с двух сторон зажженным огнем, она продолжила обеззараживание, попрыскав на него спиртосодержащей, излучающей благовоние жидкостью.

Далее, сняв колготки, она перевязала ими бедро чуть выше раны, образовав таким образом своеобразный предохранительный жгут, потом все из того же флакона забрызгала рану и чуть не потеряла сознание от пронзившего ее резко болевого ощущения, однако не проронила при этом ни звука. Две или три минуты настраиваясь, она наконец начала себя оперировать.

Превозмогая страшную боль, Маша с помощью ножа расширила в месте ранения ранку, образовав достаточное расстояние, необходимое для более эффективного извлечения из своего тела застрявшего там предмета. Все тем же режущим инструментом она с боковой стороны ноги нащупала пулю, застрявшую в мышечных тканях и на большую удачу не задевшую кость. Она попыталась ее извлечь, подвергая себя невероятным страданиям, а чтобы не кричать, зажала между зубов деревянную палку.

Осуществив несколько неудачных попыток, при каждой из которых нож соскакивал со скользкого, увлажненного кровью, металла, Мария поняла, что извлечь свинец таким способом у нее вряд ли получится. Все, что ей все-таки удалось сделать – так это приблизить его к поверхности, но выйти наружу мешали подкожные отложения.

Прекратив тиранить себя ножиком, Вихрева дала себе немного передохнуть, решаясь на еще более болезненный шаг, и по прошествии пяти минут наконец посчитала, что способна уже к его прямому осуществлению. Для этой цели, девушка, чуть отодвинув резаком одну сторону раны, резким движением запустила внутрь ее указательный и большой пальцы, остановив их только возле свинцового, причиняющего ей боль предмета. Да, страдания были неимоверны, но это был единственный способ извлечь из ноги застрявшую пулю. Надежно обхватив эту «железку», она вырвала ее наружу и в тот же миг потеряла сознание.

Без чувств беглянка находилась около минут двадцати. Постепенно приходя в себя, она с ужасом вспоминала все то, что за последнее время с ней приключилось, а когда полностью овладела собой, то вспомнила и про операцию, и про то, что закончила ее довольно успешно, все-таки в итоге достав из себя свинцово-стальной маленький «шарик», и как не покажется это странным, но он все еще продолжал находиться у нее между пальцев. С брезгливостью отбросив его немного в сторону, она с помощью зажигалки принялась осматривать рану, которая, даже не смотря на необычный жгут, тем не менее все-таки кровоточила. Был только единственный способ полностью остановить потерю жизненной жидкости.

Собравшись с духом, необходимым для еще одной попытки нестерпимых страданий, с помощью зажигалки Мария стала нагревать лезвие раскладного ножа. Когда кончик сделался красным, можно уже было быть уверенной, что сталь достигла необходимой температуры. Подняв с земли палку (она выпала при недавнем обмороке) Вихрева вновь зажала ее между своими зубами и в тот же самый момент приложила раскаленный металл к прооперированному только недавно месту. Ее тело словно прострелило приступом жуткой боли, глаза округлились до неестественно-огромных размеров, а из груди готов был вырваться крик невыносимых мучений, но, как и раньше, девушка не издала ни единого звука, только сильнее вцепившись зубами в деревянный пруток. Через три секунды этого невероятного самоистязания пострадавшая вновь потеряла сознание.

На этот раз она находилась в беспамятстве чуть менее часа. Очнувшись, она вдруг осознала, что совершенно не чувствует холода, и очень удивилась этому неестественному обстоятельству, в принципе, очень выгодному в создавшихся обстоятельствах. Поглядев на обработанную ею же рану, она с удовольствием отметила, что та больше не кровоточит, да и боль практически стихла. Однако, поступая так для большей гарантии, водой, Мария, забрызгав бедро туалетной, сняла с себя черную матерчатую футболку, разорвала ее на широкие ленты и сделала плотную перевязку. Только после этого она посчитала, что про свое ранение можно на какое-то время забыть.