Нареченные. Серия Кровавый Навет

–О, Господи, если я умру когда-нибудь, пусть в том месте, куда попадет моя душа, не будет сварливых старух, плаксивых детей и старых дев в период климакса. – Она все еще стояла, наклонившись вперед, снимая напряжение со спины. Да, этот вечер в супермаркете был не самым легким, хотя я и пытался развеселить ее, строя рожицы и прикладывая к своим глазам картошку.

Я посадил Рейчел на диван, всучив ей в руки плюшевого жирафа и подошел к Кет.

–Встань ровно. – Приказал я.

Она чуть повернула голову, предостерегающе посмотрев на меня, но я так же твердо повторил:

–Встань ровно.

Она выполнила мою просьбу и напряглась напротив меня.

–Расслабься, я не собираюсь тебя кусать. – Я наклонился над ее ухом и выдохнул как можно более ровно, хотя мой организм реагировал на нее вполне очевидно, и мне оставалось лишь молиться, чтобы она не придвинулась ближе.

–Марлини, что ты делаешь? – Ее голос дрожал, а шея покраснела.

–Пытаюсь тебе помочь, ты же помнишь, что я хорош в этом? – Я усмехнулся, хотя сейчас было, в общем-то, не до смеха, по крайней мере, мне.

–В этом? – Кетрин выпалила свой вопрос так быстро и громко, что даже Рейч, отвлеклась от своей игрушки и уставилась на нас.

–В мануальной терапии. – Я наклонился над ней, обжигая затылок своим дыханием, и медленно провел ладонями по шее, чуть задевая скулы большими пальцами.

–Питер.

О, Пресвятая Дева Мария, она шепчет! Она произнесла мое имя с таким придыханием, что я чуть было не умер прямо там, от раздирающего меня желания. Мои руки продолжили свое путешествие по ее плечам, скидывая с нее легкий льняной пиджак. Она что-то невнятно бормотала и хмыкала, я краем глаза посмотрел на дочь, которая как ни в чем не бывало, продолжала возиться со своим жирафом. Она же не будет помнить, что сейчас происходит между ее родителями?

Я помню, что читал где-то о русском классике – Льве Толстом, который помнил себя с 6 месяцев. Или это был не он? О, Боже, как я могу думать о литературе, когда в моих руках стонет такая женщина! Ну, ладно, пусть не стонет, и не то чтобы в моих руках, но все же. Она была такая мягкая, такая расслабленная, податливая сейчас. Я легко повернул ее к себе лицом и увидел раскрасневшиеся щеки.

–Питер. – Она посмотрела на меня, сквозь полуприкрытые веки, медленно двигая губами.

–Только один поцелуй, Кетрин, – я неспешно преодолевал расстояние между нашими губами, уже чувствуя ее запах так отчетливо, что мог бы укусить его, – я обещаю, только один.

Я получил негласное заверение, когда Кетрин посмотрела на мои губы и быстро опустил свой рот на ее.

Ее губы были похожи на спелые ягоды, от нее пахло сладким ароматом духов и вечернего города, смешанным с запахом океанского бриза. Откуда она берет эти запахи? Я обхватил ее за талию, а она опустила руки мне предплечья. Поцелуй, который был так приторен растворил вместе с собой границу, которую мы оба так боялись обойти или сломать. Теперь первый кирпич из этой стены был вытащен и оставалось только стукнуть по ней кулаком, чтобы она рассыпалась. Я не хотел прерывать этот миг, но помнил свое обещание. Я слишком много задолжал ей, слишком много слов было брошено на ветер и я не мог не выполнить своего теперешнего обещания. Я медленно отодвинулся от нее и посмотрел в лицо. Ее глаза были закрыты, а на губах мелькала маленькая улыбка.

–Я уже почти забыла это. – Она еле слышно проговорила, посмотрев на меня снизу вверх.

Я притянул ее к себе, обвивая руки вокруг ее спины и мысленно пообещал напоминать ей этот вкус почаще. Или себе.

***

–Барб, я понимаю, что тебе неловко, но это необходимо. – Оправдывался Оливер, будто он был виноват в этом назначении.

–Я понимаю. – Коротко ответила женщина.

Молодые люди расстилали большую двуспальную кровать, готовясь ко сну после утомительной дороги. Женщина старалась держаться невозмутимо, но Нолл замечал ее смущение.

–Я обещаю, что это быстро закончится. Мы очень скоро найдем преступника, и уже этот уик-энд будем проводить в Вашингтоне. – Его речь не выглядела многообещающей, хотя мужчина и пытался вложить в свои слова как можно больше уверенности.

–Да, конечно. – Ровно ответила Барбара. – Разрешишь мне первой воспользоваться душем, дорогой? – Она, дразня, поиграла бровями, хотя ее глаза были по-прежнему напряженными.

–Конечно, дорогая. – Мягко улыбнулся Нолл, присаживаясь на край кровати.

Пока его жена была в ванной, под шумный плеск душевой воды он лежал на кровати и размышлял над всей сложившейся ситуацией. Он видел, что Барбара зажата и все его попытки разрядить атмосферу приводили только к обратному результату: она еще сильнее замыкалась в себе. Здесь ее словно подменили: она была немногословной, избегала любого, даже самого невинного прикосновения, отводила глаза. Все это не было характерно для нее и пугало Оливера. Он мог предположить, что опять что-то натворил, и она просто обиделась, хотя это мало походило на обычную обиду.