Наречённый для ворожеи

– Ну что, зачинщица, окоротить тебя, чтоб впредь было неповадно? – встав с колен, медленно заговорила ворожея, обращаясь и к дурной бабе, и к небольшой толпе, собравшейся вокруг. – Разве вы все не ведали, что приедем к вам икотку лечить? На собственных защитников с дубьём кидаетесь!

Притихшая толпа начала быстро рассасываться. Жители Усмановки бросились прятаться по домам, и вскоре осталась одна лишь зачинщица. Которая вдруг закатила глаза и разразилась собачьим лаем вперемешку с виноватым поскуливанием.

– И эта икотница. Оттого такая взбалмошная, – уже не грозно, но устало произнесла Рута. – Зови, дура, мужиков, надо перенести раненого в дом. Только не к тебе, а где поспокойней. А вот лошадок наших доверю, но если ты и муж будете плохо их холить, строго потом спрошу.

Напарника Рута устроила у пятидесятилетней вдовы, дети которой уже жили отдельно. Велев тётке вскипятить воды, ворожея опять занялась Тавром и прежде всего осторожно состригла его золотистые кудри. Потом умыла, второй раз обработала рану жидкостью из тёмного пузырька, и подложила под голову скрученное толстым бубликом полотно, чтобы затылок был на весу и не касался постели страшной раной. И только закончив самое насущное, ворожея решила посоветоваться с рунами. Достала из особого мешочка кусочки дерева с вырезанными на них символами и активировала руны каплей крови Тавра. Потом быстро раскинула, получила ответ и побелела. Руны сложились плохо, на скорую смерть напарника!

Трясущимися руками Рута перемешала магические символы и задала новый вопрос – как смерти избежать? Ответ пришёл весьма странный – проклятие.

– Что за проклятие, которое может помочь? Разве мы такие проходили? – тоскливо прошептала Рута, вглядываясь с мучительной болью в сердце в застывшее, безучастное лицо умирающего. – Безмозглая я недоучка! Была бы рядом Альдона или хотя бы Позёмка… А если за ними послать?! Хоть того же бородатого!

Бросившись к хозяйке дома, Рута потребовала немедленно привести к ней бородатого гонца, имя которого девушка к своему стыду не вспомнила. Но пожилая тётка видно поняла о ком речь, потому что спросила о другом. Для какой, мол, надобности срочно требуется гонец?

– В Орден назад сейчас поскачет! Помощь привезёт! – нетерпеливо рявкнула ворожея.

– Не-а, – неторопливо и тягуче затянула хозяйка дома. Словно корова, медленно пережёвывающая жвачку. – Савва никуда не пое-е-едет. Да погоди-и, не лютуй. Не пое-е-едет, если не будет на то разрешение батюшки. Так что ступай к нему-у!

– Где дом Усмана? Только быстро! – невольно сжав кулаки, поторопила Рута.

– Недале-е-ече, – медлительную тётку легче было пристукнуть, чем убедить. – Крыша с красным петушко-ом.

Прежде чем бежать к Усману, Рута метнулась опять к Тавру и вложила ему в вялую ладонь две руны. Берегиню, на защиту, и Радугу, на благоприятный исход. Потом ворожея бросилась разыскивая дом с красным петушком на крыше.

Усман оказался довольно благообразным старцем, но в свои семьдесят пять лет выглядел соответственно. Седой, с поникшими плечами и дребезжащим голосом, при этом большой любитель поважничать и поговорить. Вернее прочитать пространную нотацию и нравоучительно погрозить при этом перстом – дай-кось, мол, поучу уму-разуму. Не вникая в суть беды, случившейся по вине одного из его сыновей, Усман моментально прицепился к штанам Руты, пока ворожея не догадалась – дед заговаривает ей зубы. Не может сообразить, как оправдаться и что предпринять.

– Уважаемый! – резко перебила Усмана ворожея и заметила, как старик кисло поморщился. Видно ждал обращения «господарь». – Поговорим о стыдливости и юбках в следующий раз. Внемлите, наконец – если мой напарник не выживет, вашему сынку тоже несдобровать! Как и остальным.

– Всех поизведёшь, окаянная?! – вытаращил глаза старик.

– Зачем же, деревню прикончат прахи и икотница. Просто я и пальцем не пошевелю, чтобы вас от них избавить!

– Чего желаешь? – сразу одумался тянуть время Усман.

– Пусть гонец летит что есть мочи опять в Орден. Передаст Магистру записочку, есть на чём её написать?

– Только ты, голуба, останешься с нами, – прищурился старец.

– Вестимо. Мне напарника надо выхаживать, совсем плох.

– Договорились. Тёша, подай господарыне ворожее бумагу и колобашку с чернилами. Видала, внучок меня навестить пришёл, ин вся душа за него изболелась, – продолжал дребезжать Усман, пока маленький, лет пяти мальчик неловко рылся на полке. – То всё с ним хорошо, то вещает изнутри мальца какой-то проклятый колдун Хорт. Вина зелёного сегодня, прямо с утра пораньше, у меня потребовал, а мальчонке разве можно пить вино? Сгубит, нечисть, невинного бедняжечку, ты уж, ворожея, Тёшей первым займись. Бабы подождут, они и без икотки целыми днями орут. Со свету меня сжить желают.

– Обещаю. Будет Тавру полегче, непременно займусь Тёшей, – согласилась Рута, быстро водя пером по бумаге. А когда закончила и подняла глаза, невольно вздрогнула.