Нарисуем, будем жить (СИ)

— Так он разговаривать не умеет? Немой? — принялся гадать мужчина и, заинтересованно наклонившись над листком, почел новую запись: — Ни нимой гаварит ни магу. Вот тут с ошибками, конечно. Стой, а как это не немой, но говорить не может? Да пусть покажется, что я испугаюсь что ли? Яра! Меня не напугать необычной внешностью. И почему его не видно? Это что за магия?

— У него нормальная внешность! Для его расы. А магия… маскировки, наверное.

— Расы? Магия маскировки?! Неужели к нам прилетел Учкудук? Признавайся, Яра, ты усыновила зябла? — невесело и нервозно хохотнул Риннард.

— Я ни зябл я фликус

Очередная записка для меня была равносильна барабанной дроби перед смертельным номером.

Помягче надо было… деликатнее… постепенно…

— Да не может быть. Фликусы животные, — растеряно протянул королевский юрист.

— Нет!!! Мы ни жывотныи! Ты сам мужык!

Коршун почесал висок, потом шею, потом сложил руки на груди и, доказав лично мне, что не зря занимает должность королевского юриста, хладнокровно воскликнул:

— Пока не увижу, не поверю.

Я легонечко дотронулась до локтя мужчины и сказала:

— Риннард, ваши маги напутали. Вернее, их специально ввели в заблуждение. Они не поняли сути фликусов и причислили их к полуразумным животным, но это не так. Это совершенно другая раса не похожая на людей, но гораздо превосходящая человека по развитию. Как Учкудук. А на Ферон попали дети. Просто дети, поэтому они наделали ошибок.

Встала и, меряя шагами помещение кухни, принялась рассказывать историю маленьких фликусов, отмечая про себя, что роман повлиял все-таки на сознание феронцев. Мужчина не пытался отрицать услышанное как невозможное, он пытался поверить и осознать. Не сводил с меня пронзительного взгляда, молчал и впитывал информацию. Иногда перед ним появлялись записки от моего хулигана с уточнением или дополнением. Коршун нервно сглатывал, читал и трепал волосы пятерней. Согласно кивнул на мое предложение держать полученные знания в тайне и не ломать головы неподготовленным феронцам. Федя накарябал: «слаба психика точна чокнуца». Или начнут лечить.

Это начальник УД понимал сам. Афишировать разумность фликусов значит создать панику среди населения и нагнать страха. Фликусы инородны для этого мира и попали сюда случайно.

— Значит их шестнадцать? — задумчиво хмыкнул Риннард нарушив неловкую паузу когда я, выговорившись, замолчала. — И ты всех усыновила?

— Ты не понял, Рин, — очень серьезно ответила мужчине. — Усыновила, значит, полюбила всем сердцем. Все равно, что родила. Когда я оказалась в академии совершенна одна, без внимания и сочувствия со стороны людей, ко мне пришел фликус и окружил заботой. Мы подружились. Что мне было терять, когда меня такая штука сюда притащила? Чего бояться? Когда поняла, что он разумный, да еще и малыш к тому же, восприняла как обычного потерявшегося ребенка и усыновила. Без бумаг и печатей просто душой и сердцем. Потому что сама оказалась в таком же положении! А остальных я опекаю в меру сил не позволяя наделать глупостей. Они хоть и старше

Феденьки, но тоже просто дети. Пожалуйста, поверь. От общения с фликусом я не сошла с ума. Я

ему поверила. И ты не сойдешь.

В этот момент, сняв маскировку, на стол плюхнулся вышеупомянутый Феденька во всей своей туманной красе и сосредоточенно заводил карандашом по бумаге. Риннард уставился на фликуса во все глаза, словно на неожиданно заговоривший чайник. Одно дело слушать и представлять, другое -

увидеть разум в действии. Щупальце подхватило записку и сунуло ошарашенному мужчине под нос.

Мне показалось — ехидно.

— Типер ни жэнишса?

— Чи-иво? — искренне возмутился Риннард.

— Из за миня ни жэнишса гаварю невеста жэнщина с рибёнкам! Мама миня ни бросит! ВОТ!!!

Коршун прыснул, прикрыв губы ладонью, и расхохотался, выплескивая нервным смехом оставшиеся сомнения. Потом кинулся ко мне, сметая стулья, заключил в объятия и принялся целовать, перемежая поцелуи ласковыми словами и вопросами:

— Ярочка! Ты мне отказывала из-за Феди? Боялась что я не приму твоего… сына? Потому что он фликус? Но я не против! Он реально разумный и замечательный! Кто бы мог подумать! С ним мы еще побеседуем, ты главное скажи: согласна стать моей женой?

Я опешила от напора, а Риннарду, мешая целоваться, по лицу захлопал альбомный лист с очередным перлом. Мужчина заинтересованно всмотрелся в строчки, не выпуская меня из кольца своих рук.

— Ты ни будиш убираца! Условие! Маё!

— Чего? Ты ставишь мне условия? — обалдел жених от наглости моего приемного сына серьезно восприняв только одно слово.

— Федя не хочет, чтобы ты убирался по дому, — быстро объяснила я действия своего шалуна. — Это его условие.

Любимый внимательно посмотрел мне в глаза, убеждаясь, что я не шучу и неопределенно пожал плечами.

— Ой, не знаю, не знаю, — задумчиво протянул Коршун, видимо уже всерьез воспринимая фликуса как ребенка. — Обычно меня хлебом не корми, дай убраться. Только ради этого и спешу домой.

Я умилилась и за эту фразу полюбила Риннарда еще больше. Он поверил мне! Более того — он умеет ладить с детьми! Сразу подход нашел.