Народ без элиты

А из книги жены Л. Ландау, Конкордии (Коры) Ландау-Дробанцевой, можно узнать довольно интересные подробности о пребывании в эвакуации во время войны этих «выдающихся физиков», в данном случае потомственных интеллигентов Льва Ландау и братьев Лившицев, из которых Евгений Михайлович Лившиц тоже числится в выдающихся физиках как соратник Ландау.

Вот Дробанцева сообщает о нём:

«Привычку копить деньги Евгений Михайлович унаследовал от своего отца-медика. Когда сыновья подросли, их отец сказал так: “Раз “товарищи” уничтожили у нас, врачей, частную практику, сделав в Советском Союзе медицинскую помощь бесплатной, мои сыновья станут научными работниками”. С большой гордостью об этом рассказывал сам Женька, восхищаясь прозорливостью своего отца. “Действительно, папа оказался прав, ведь самая высокая заработная плата у нас, у научных работников”. И, как ни странно, младший сын медика Лившица, Илья, тоже вышел в физики».

Дробанцева сообщает и такие подробности накопления денег.

«Осенью 1942 года в Казань из Харькова приехал Илья Лившиц, хотя их институт был эвакуирован в Алма-Ату. Вечером от Женьки Дау вернулся очень возбужденным:

– Коруша, какую массу золота я видел у Женьки! Первый раз видел золото царской чеканки. Продемонстрировав мне свое золото, Женька и Илья стали меня уговаривать сейчас под шумок пробираться к персидской границе, а когда немцы возьмут Волгу, перейти границу и пробираться в Америку. Золото-то поможет до Америки добраться…

– Дау, а ты не посоветовал Женьке сдать свое золото в фонд победы?

– Коруша, мы победим без Женькиного золота, но про золото ты знать не должна. Я дал слово о золоте тебе не говорить. А главнейшее – я сейчас нужен стране, я ведь тоже работаю на Красную армию».

Что дал Ландау Красной армии (в годы войны – профессор МГУ), утаив от нее золото Лившица, из воспоминаний, да и из биографии Ландау понять невозможно. Но «устроился» он в тылу неплохо: «Пайки по карточкам у нас были более чем приличные. Женьку поразила разница твердых цен по карточкам и цен на черном рынке. Он решил обогатиться. Продавал все, даже мыло».

То есть настоящие интеллигенты не терялись в тылу, в эвакуации: воспользовавшись получаемыми за бесценок продуктами, они увеличивали количество своего золота, перепродавая продукты тем, кто делал оружие для Красной армии.

Путь российского интеллигента

«Жизнеописание Л.С. Понтрягина, математика, составленное им самим» по своей сути делится всего на три части.

Первая часть (не физически, а по смыслу) – это собственно математика: какие-то математические идеи в математических символах. Не понятно, кому они адресованы, – какой читатель способен эту часть понять? Но, видимо, эта часть должна давать читателю знать, что перед ним воспоминания математика.

Вторая часть – это бытовуха про то, как автор ел, спал, отдыхал и развлекался. В том числе как отдыхал в санаториях и курортах (а это он делал и по паре раз в год), как развлекался на различных математических конференциях за границей, как занимался плаванием и т. д. Не спорю, мне это было интересно, но это я мог прочесть и у любого другого интеллигента.

И третья часть – самая обширная – это склоки. Склоки со всеми. Надо сказать, что будь Понтрягин дворнягой, про него сказали бы, что он «нормальной злобности».

Склоки со всеми: с учителями и учениками, с товарищами и соседями, с родной матерью и домработницей, само собой, с первой женой – все отравляли Понтрягину жизнь, все её укорачивали, пока, наконец, его спасли смерть матери, выселение домработницы из его квартиры, вторая жена, вегетарианство и сыроедение.

Но самые главные склоки были за места в Академии наук – вот уж было где разгуляться, вот уж было где побороться стенка на стенку за государственную халяву в виде звания академика и кучи всяческих «ништяков» к этому званию. И Понтрягин в этой части много что рассказал о тех, кто числился в СССР «выдающимся учёным». Видно было, что Понтрягин пытается как-то соблюсти корпоративную солидарность и не выносить на люди мерзкий сор, но его прорывало. К примеру.

«Мне запомнились сентябрьские выборы 1943 года, происходившие уже в Москве после возвращения из эвакуации. Тогда по Отделению физико-математических наук были выдвинуты в академики Курчатов и Христианович.

При обсуждении кандидатуры Курчатова против него решительно выступал П.Л. Капица, который стремился провести в академики Алиханова. Академик-секретарь Отделения А.Ф. Иоффе указывал на то, что имеется настойчивое пожелание избрать Курчатова, а Капица требовал письменных указаний, которых Иоффе не имел. В результате Курчатов был провален, а Алиханов выбран. Курчатов был выбран только после предоставления специального места.

Только теперь видно, кто есть кто? Огромная роль Курчатова общеизвестна, а Алиханов после избрания открыл целый ряд новых элементарных частиц, но потом обнаружилось, что открытие это основано на неправильном толковании эксперимента и никаких частиц не было открыто.