НАРОДНОСТЬ, НАРОД, НАЦИЯ...

Народ, в сущностном его понимании,

рождается из предшествующего бытия народности, создаваемой и удерживаемой государственной властью знати, благодаря монотеистическому идеологическому насилию и в результате кровавого посвящения Народной революцией. Его рождение совершается при ожесточённой борьбе, как с этническими традициями родоплеменной общественной власти, так и с внешними государствами, которые стремятся его подавить, уничтожить или приспособить под свои интересы. Преодолев тяжелейшие испытания, найдя выход из тупика предшествующего исторического развития этнической народности в воплощении монотеистической идеи народно-коллективного спасения, он становится самостоятельным, народно-феодальным обществом, которое возникает для выживания этноса в новых конкретно-исторических обстоятельствах и в новую конкретно-историческую эпоху. А поскольку народность преобразуется в народ при инициативном прохождении через Смерть носителей этнического архетипического бессознательного умозрения, которые возрождаются к Жизни с новым, монотеистическим умозрением, постольку изменить народный характер, народную духовность и культуру невозможно

, не искоренив народ физически или не разрушив его этнический архетип. То есть, раз возникнув, народ будет насмерть стоять за своё самобытное существование, пока новая историческая эпоха не поставит вопрос о его закономерном отмирании и инициативном переходе этноса в иное состояние общественного бытия.

Подчеркнём ещё раз. Отличительные черты великорусского народа закладывались особыми обстоятельствами. Он пережил Народную революцию и народно-коллективное спасение в восстановленной собственной

государственности, отстроенной самодержавной властью Великих московских князей и ставшей de facto

прямой наследницей государственных отношений Новгород-Киевской Руси. Однако после гибели Византии молодому московскому государству пришлось унаследовать, укоренить и Византийскую имперскую традицию государственной власти, чего Новгород-Киевская Русь не знала! Поэтому великорусский народ после Великой Смуты и Народной революции воплотил в своей духовности и культуре как сознание своей нерасторжимой связи с историей древнерусской государственности, стремление к упорной борьбе за сохранение исторической перспективы для традиции русской государственности, которая и создала его, так и византийскую традицию устремления к выстраиванию православного имперского пространства. Великорусский народ оказался единственным из трёх народов древнерусского корня, который воспринял в своём мировоззрении ответственность за государственную державность как таковую и осознание своего права на имперское духовное лидерство в православной и христианской цивилизации. Это дало ему такую духовную силу и мировоззренческую ясность бытия, целенаправленную устремлённость к свершению исторических деяний, которая позволила России целых три столетия, вплоть до начала ХХ века успешно осуществлять стратегию непрерывного державного развития в субконтинентальную империю, самую крупную идеалистическую империю Евразии.

Началом преобразования Московской народной Руси в Российскую субконтинентальную империю стала середина 17 века. А точнее – война 1554-1669 годов между Московской Русью, Речью Посполитой и Швецией за главенствующее положение в Восточной Европе в новую эпоху, – эпоху господства христианских народных обществ. Эта всеохватная и тяжелейшая война имела для Восточной Европы такое же поворотное историческое значение, какое для Западной и Центральной Европы имела Тридцатилетняя война 1618-1648 годов. В обеих войнах окончательную победу одержали только народные государства, ибо только они смогли выставлять невиданные до этого людские ресурсы и материальные средства, разрабатывать новые способы использования и организации людских ресурсов и материальных средств для затяжных, стратегических войн по всем направлениям. Выдающийся пример чему показала лютеранская Швеция. И как раз по причине того, что у народности социальные связи, социальное взаимодействие были неустойчивыми, а у идеалистического народа наоборот, они оказались чрезвычайно устойчивыми. С того времени единственно народные государства начали диктовать Европе свою волю. И договор Андрусовского перемирия 1669 года между Московской Русью и Речью Посполитой имел такое же значение для Восточной Европы, какое для Западной и Центральной Европы имел Вестфальский мирный договор 1648 года. Две данных войны и два указанных договора закрепили новое положение вещей, – в христианской Европе закончилось господство народнических государств, и дальнейшую судьбу её стали решать исключительно идеалистические народные общества со своим собственным и особым социальным развитием на основе развития социальных идеалистических мировоззрений, социальных идеалистических философий.